Записки хирурга военного госпиталя

– Какой такой чудик? – встрепенулся я. – Какой концерт?

– Да Теркин, кажется.

– Теркин у вас в столовой? А что он там делает? – изумился я.

– Пришел ко мне в кабинет, плюхнулся на колени и стал умолять, чтоб я его взяла к себе на работу. Хоть подсобным рабочим. Я ему объясняю, что мы в срочниках не нуждаемся, у нас уже есть рабочие – гражданские. А он ни в какую, стоит на своем, хоть ты тресни. Я его еле из кабинета выперла. А он в слезы: не отправляйте меня в часть, я вам картошку буду чистить, котлы драить, все, что скажете.

– Странно, в части не хочет чистить, а здесь, пожалуйста, – сам себе сказал я.

– Что вы говорите? – не расслышала меня заведующая столовой.

– Нет, ничего, продолжайте.

– Так, а чего продолжать? Он зашел в овощной цех схватил нож, и ну картошку строгать, прямо на пол. Мы ему говорим: мол, не нужно ножом чистить, у нас для этого картофелечистка имеется. А он и слушать не желает. Сидит и наяривает. Я тогда к вам. Сделайте что-нибудь. Ваш же пациент, в конце концов. А то он сидит там с ножом в руках. Мало ли чего ему в голову его дурную взбредет.

– Ужас, – только и смог я выдавить из себя.

– Что вы говорите?

– Я говорю, ведите бегом к нему!

– Дмитрий Андреевич, может, еще кого с собой возьмем? – Хвощ недоверчиво покосилась на меня. – А то он нервный какой-то. Вы не забыли, что недавно в головном госпитале произошло?

У всех на слуху еще оставался дикий, вопиющий случай, произошедший в психиатрическом отделении нашего головного госпиталя в Петербурге. Трое военнослужащих проходили в нем психиатрическую экспертизу. Двое солдат срочной службы и один курсант одного из наших высших учебных заведений. Служат сейчас срочку год, причем, как говорится, от звонка, до звонка. В какой день призвали, в тот же и уволили, ровно через год. Это раньше могли в начале апреля забрить лоб. Отслужишь два, а на флоте все три, а демобилизуют лишь в конце июня. Правда, это в основном касалось лишь «отличников» боевой и политической. Теперь такого нет и в помине. Все строго по закону. И все равно находятся люди, которые и этот год стараются либо проволынить, либо откосить.

Двое срочников «косили», с ними вроде бы более менее ясно: их призвали в армию против их же воли. А вот курсант? Сам же поступил в престижный военный вуз. Никто за уши не тянул, приехал из Мухосранска в Питер. Выдержал чудовищный конкурс: сколько-то там человек на одно место. Полтора года даже проучился и вдруг начал «косить» под дурачка. Хотя сейчас у курсантов проблем нет с увольнением. Не нравится учиться в военном училище – пиши рапорт и вали на все четыре стороны на гражданку. Могут, конечно, после и в армию на год загрести, но тут уж как повезет.

В общем, эту троицу опытные военные психиатры живо раскусили. И со дня на день их должны были отправить: солдат в войска, а курсантика назад в училище. Не знаю, чем эти недоумки руководствовались. Двоим – по полгода оставалось лямку тянуть, курсанта и вовсе комиссовали вчистую. Только взяли они да в последний день и сговорились и темной-претемной ночью напали на дежуривших в ту смену двух предпенсионного возраста медсестер. Напали и… убили.

Подробности жуткие – не стану смаковать. Тогда весь Питер гудел. Убийцы забрали ключи от выхода, подчистили сумочки жертв, выбрались по-тихому из стен госпиталя и дали стрекача в сторону финской границы. Непонятно, на что они рассчитывали? Полагали, что в Финляндии их встретят с распростертыми объятиями и предоставят политическое убежище? Доподлинно не ведаю. Только повязали их всех тепленькими почти у самой колючей проволоки буквально через два дня. Теперь всем им грозит приличный срок и пожизненное общественное порицание. Вот так запросто сломаны пять жизней. Из которых уже две навсегда.

После этого ЧП прошла письменная команда по частям и объектам Санкт-Петербургского гарнизона: усилить бдительность. У нас в госпитале ее усилили ужесточением прохождения КПП и дополнительно обнесли вход со стороны города железной, сваренной из арматурных прутьев решетчатой коробкой с узенькой входной дверью. Теперь, если и приключится какой катаклизм, пускай тот же пожар, то шансы спастись у находящихся внутри людей резко уменьшились. Ибо через зарешеченную дырку с трудом может протиснуться только один человек.

Странный приказ, если учесть, что забор вокруг госпиталя во многих местах держится на честном слове и на подгнивших подпорках. Видимо, главное – поскорее отрапортовать о выполнении сомнительного приказа. Это мне напоминает виденную в детстве сказку: там посреди бескрайнего чистого поля поставили огромные ворота. В них сидят опухшие от безделья стражники с бердышами и никого не пускают. А все проезжающие стремятся попасть в это Тридевятое царство именно через строго охраняемые ворота. И когда главный герой – Добрый молодец плюнул на всех, взял да объехал ворота чуть в стороне, его враги, коих он ехал учить уму-разуму, сильно недоумевали: а как же он попал к ним в царство, ежели был отдан строжайший приказ его не пропускать?