Читаем Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века полностью

Несмотря на то что наряд куклы периодически обновлялся, в его литературном описании присутствовали постоянные элементы: соломенная шляпка, розовый цвет в одежде или в отделке и светлые локоны, уложенные на манер естественной простоты. Детские издатели приложили руку к установлению стандарта кукольной моды. Этот стандарт составился из элементов разных эпох и стилей. Так, локоны a’la Нинон, пик моды на которые пришелся в 1810-е годы, сохранялись в кукольных прическах до конца XIX века. Модные новинки производители кукол сочетали с культурным стандартом, который царил в сознании публики[253].

Особую роль в литературных описаниях играл розовый цвет. В житейских практиках этот цвет ассоциировался с юностью, а также считался знаком роскоши. Знатоки секретов дамского туалета утверждали, что «белое и розовое платье более всего идет молодости»[254], и обращали внимание на несовместимость розового с некоторыми цветами («розовая шляпка, как бы ни была хороша, с голубым платьем смешна»). Розовый цвет одежды означал, что девочка становится барышней и вступает в светскую жизнь. Екатерина Половцова, урожденная княжна Кропоткина, описала свой наряд, полученный для выхода из института в 1853 году. «Платье мне прислали розовое из легкой материи, вроде барежа, все в оборочках. К нему белая шляпа, подбитая розовым шелком, вся на шнурочках. Густая мармотка из узких розовых ленточек должна была окружать мое круглое румяное лицо. В довершении костюма белая шелковая мантилья как необходимая по тогдашней моде принадлежность туалета. В общем я должна была походить на бебе»[255]. Детским в этом наряде был только розовый цвет, пикантно сочетавшийся с дорогим дамским нарядом (особенно потрясло всех присутствовавших роскошное бархатное манто, надетое поверх розового платья).

Розовый цвет часто использовался для пошива дорогих нарядов, что увеличивало в глазах детей ценность лоскутков и обрезков из розовой ткани. Дети буквально охотились за ними для своих кукол. Один из мемуаристов вспоминал, что в 1850-е годы была мода на мужское белье розового цвета. Мальчик, любивший играть с сестрами в куклы, ради наряда «короля» (в виду всегдашней нехватки кукол мужского пола «короля» дети сделали сами) пробрался с ножницами в отцовский гардероб и отрезал кусок розовой ткани от отцовских кальсон[256]. Подобная история никогда не могла бы стать сюжетом назидательного рассказа: ради куска розовой ткани на преступление идут только девочки. Так, избалованная Лина мечтала о платье для куклы непременно розового цвета. Чтобы добыть розовые лоскутки, она изрезала цельный кусок розовой ткани, а вину свалила на свою кузину, девочку бедную и порядочную («Похождения двух кукол», 1868).

В назидательной литературе запрещение носить розовое являлось дисциплинирующей мерой. «Алоиза, маленькая девочка, носила уже три месяца синее платье, которого цвет ей очень не нравился. Она желала иметь платье розового цвета, как у Адели, одной из ее приятельниц» (рассказ «Платье розового цвета»). Получив отказ от матери, девочка в сердцах порвала ненавистное платье. В наказание ей пришлось долго ходить в этом испорченном платье. И только когда девочка исправилась, она получила желанное розовое платье. В играх с куклой Алоиза повторяла слова матери: «Дочка моя, твое платье очень худо, ты, как я думаю, желаешь иметь розового цвета, не правда ли? И так, будь умна, не плачь, когда тебя заставляют прочесть лишнее, не ройся в песке, что ты очень часто делаешь, и слушайся меня тотчас по приказании моем, будь согласна со своей сестрицей, и когда мой муж даст мне денег, то я тебе постараюсь, если можно будет, купить платье розового цвета»[257]. Повторение материнских советов в кукольной игре пошло на пользу самой девочке.

Девочка, готовая пожертвовать шляпкой розового цвета, достойна особой похвалы (Беляева А. «Розовая шляпка»)[258]. Правда, подарив нищенке модную шляпку, Полинька ввергла ее в крупные неприятности (бедняжку обвинили в воровстве). Но эти страдания только увеличили размеры благодеяния, которое оказали нищенке родители сострадательной Полиньки: бедная девочка получила от них вознаграждение и стала впоследствии управляющей магазина.

Со временем розовый цвет приобрел негативные коннотации, обозначая все «кукольное». Девочке начала XX века кукла в тарлатановом платье ярко-розового цвета внушает отвращение «и своим неестественным цветом лица, и неподвижностью глаз, и раскрашенной головой, без намека даже на настоящие волосы, и ярким платьем, подобных которому я не видала в жизни (наверно, яркие цвета уже выходили тогда из моды), но более всего, что она стояла на подставке, которая, как кол, втыкалась в нее»[259]. И розовый цвет платья, и подставка, превращавшая куклу в манекен для демонстрации наряда, – все это принадлежало эпохе «кисейных» барышень, от которых отличала себя девочка эпохи эмансипации.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги