Несмотря на то что наряд куклы периодически обновлялся, в его литературном описании присутствовали постоянные элементы: соломенная шляпка, розовый цвет в одежде или в отделке и светлые локоны, уложенные на манер естественной простоты. Детские издатели приложили руку к установлению стандарта кукольной моды. Этот стандарт составился из элементов разных эпох и стилей. Так, локоны a’la Нинон, пик моды на которые пришелся в 1810-е годы, сохранялись в кукольных прическах до конца XIX века. Модные новинки производители кукол сочетали с культурным стандартом, который царил в сознании публики[253]
.Особую роль в литературных описаниях играл розовый цвет. В житейских практиках этот цвет ассоциировался с юностью, а также считался знаком роскоши. Знатоки секретов дамского туалета утверждали, что «белое и розовое платье более всего идет молодости»[254]
, и обращали внимание на несовместимость розового с некоторыми цветами («розовая шляпка, как бы ни была хороша, с голубым платьем смешна»). Розовый цвет одежды означал, что девочка становится барышней и вступает в светскую жизнь. Екатерина Половцова, урожденная княжна Кропоткина, описала свой наряд, полученный для выхода из института в 1853 году. «Платье мне прислали розовое из легкой материи, вроде барежа, все в оборочках. К нему белая шляпа, подбитая розовым шелком, вся на шнурочках. Густая мармотка из узких розовых ленточек должна была окружать мое круглое румяное лицо. В довершении костюма белая шелковая мантилья как необходимая по тогдашней моде принадлежность туалета. В общем я должна была походить на бебе»[255]. Детским в этом наряде был только розовый цвет, пикантно сочетавшийся с дорогим дамским нарядом (особенно потрясло всех присутствовавших роскошное бархатное манто, надетое поверх розового платья).Розовый цвет часто использовался для пошива дорогих нарядов, что увеличивало в глазах детей ценность лоскутков и обрезков из розовой ткани. Дети буквально охотились за ними для своих кукол. Один из мемуаристов вспоминал, что в 1850-е годы была мода на мужское белье розового цвета. Мальчик, любивший играть с сестрами в куклы, ради наряда «короля» (в виду всегдашней нехватки кукол мужского пола «короля» дети сделали сами) пробрался с ножницами в отцовский гардероб и отрезал кусок розовой ткани от отцовских кальсон[256]
. Подобная история никогда не могла бы стать сюжетом назидательного рассказа: ради куска розовой ткани на преступление идут только девочки. Так, избалованная Лина мечтала о платье для куклы непременно розового цвета. Чтобы добыть розовые лоскутки, она изрезала цельный кусок розовой ткани, а вину свалила на свою кузину, девочку бедную и порядочную («Похождения двух кукол», 1868).В назидательной литературе запрещение носить розовое являлось дисциплинирующей мерой. «Алоиза, маленькая девочка, носила уже три месяца синее платье, которого цвет ей очень не нравился. Она желала иметь платье розового цвета, как у Адели, одной из ее приятельниц» (рассказ «Платье розового цвета»). Получив отказ от матери, девочка в сердцах порвала ненавистное платье. В наказание ей пришлось долго ходить в этом испорченном платье. И только когда девочка исправилась, она получила желанное розовое платье. В играх с куклой Алоиза повторяла слова матери: «
Девочка, готовая пожертвовать шляпкой розового цвета, достойна особой похвалы (Беляева А. «Розовая шляпка»)[258]
. Правда, подарив нищенке модную шляпку, Полинька ввергла ее в крупные неприятности (бедняжку обвинили в воровстве). Но эти страдания только увеличили размеры благодеяния, которое оказали нищенке родители сострадательной Полиньки: бедная девочка получила от них вознаграждение и стала впоследствии управляющей магазина.Со временем розовый цвет приобрел негативные коннотации, обозначая все «кукольное». Девочке начала XX века кукла в тарлатановом платье ярко-розового цвета внушает отвращение «и своим неестественным цветом лица, и неподвижностью глаз, и раскрашенной головой, без намека даже на настоящие волосы, и ярким платьем, подобных которому я не видала в жизни (наверно, яркие цвета уже выходили тогда из моды), но более всего, что она стояла на подставке, которая, как кол, втыкалась в нее»[259]
. И розовый цвет платья, и подставка, превращавшая куклу в манекен для демонстрации наряда, – все это принадлежало эпохе «кисейных» барышень, от которых отличала себя девочка эпохи эмансипации.