Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века

Картонажная мимическая игра (надписи на англ., фр., нем. и рус. языках; вт. пол. XIX в.)

Авторы детских изданий были точны в описании типовых кукольных лиц, а вот фигуру куклы описывали, призывая на помощь воображение. Тело игрушки, с многочисленными швами, шарнирами, креплениями и приспособлениями для воспроизведения голоса или движений, было неэстетичным и неэротичным. Не в пример народным куклам, с гротескно обозначенными женскими формами, на теле куклы, изготовленной на фабрике или в мастерской, отсутствовали какие-либо физиологические детали.

Типовая внешность кукол служила основой комплиментарных сравнений хорошенькой девушки с куклой. Такое сравнение использовали как речевую формулу и в светском общении, и в светской повести[413]. «Точно Лиза была прелестна в эту минуту. Легкое, кисейное белое платье совершенно обрисовывало ее тонкую талью; открытая высокая грудь слегка прикрывалась прозрачной пелеринкой; длинные белые перчатки оставляли наружу два полные локотка, на которых виднелись глубокие ямочки; из-под круглой, пастушеской бастовой шляпки, как бы обсыпанной яблочным цветом, выглядывало милое, свежее личико Лизы; две белые завязки вились по плечам и впутывались в два каштановые, длинные локона, темно-серые большие глаза, вполовину прикрытые ресницами, смотрели на Китина. Она улыбалась и показывала свои белые, ровные зубки»[414]. Все в портрете героини, от описания пастушеской шляпки и до упоминания белых зубок, соответствует «кукольному» стандарту.

Семантика отдельных деталей портрета куклы и девицы с кукольной внешностью в литературе была различной. Белоснежные зубки в описаниях игрушки указывали на высокую стоимость изделия, что считалось безусловным достоинством куклы – дорогая покупка свидетельствовала о родительской любви или благотворительной щедрости. Для изготовления кукольных зубов первоначально использовались дорогие материалы (жемчуг, семена экзотических растений, стекло). В столичных магазинах куклы с зубками появились с 1860-х годов, а к концу века куклы с зубками из фаянса стали типовым, хотя и не дешевым изделием. В повести В. Новицкой «Галя» (1914) такую куклу получила в подарок дочь малоимущей экономки. «Посреди предназначенного для Гали столика сидела большущая белокурая кукла в голубом платье и так улыбалась, что показывала четыре прелестных, белых зубка»[415]. Напоминание о зубках подчеркивало стоимость подарка, который сделал господин с либеральными взглядами. Он с симпатией относится к девочке из простых и во всеуслышание ее хвалит. Дама, склонная к сословным предрассудкам, считает, что у кухаркиной дочери «превульгарное лицо» («откуда ей и быть другой? ведь она из такой среды»). Однако вопреки мрачным прогнозам девочка выросла красивой и умной девушкой.

Изображение полуобнаженной фигуры девочки предназначено для игры с бумажными куклами (Приятный и полезный подарок на Новый год малым детям для приятного препровождения времени, заключающего в себе разные приключения маленького дитяти / Пер. с фр., в тип. Решетникова, 1832)

Резиновые пупсы изготовлялись по иным, чем фарфоровые куклы, телесным стандартам (Т-во российско-американской резиновой мануфактуры «Треугольник», 1911)

Если зубки украшают куклу-изделие, то в женском портрете эта деталь имела отрицательные коннотации: зубки свидетельствовали о хищной эгоистичной натуре, истинная сущность которой прикрыта хорошенькой внешностью. Авторы литературы для девиц часто пользовались этим разоблачительным приемом: «В Василькове стала часто появляться стройная, хорошенькая девушка, с ослепительным цветом лица, белокурыми, слегка рыжеватыми волосами, с точно выточенными чертами лица, мелкими, блестящими, острыми зубками и совершенно русалочными зелеными глазами»[416]. Говорящая деталь подсказывает читателю, что красавица с кукольной внешностью принесет немало бед другой героине повести В. Новиковой – кухаркиной дочери.

Сравнение красавицы с куклой содержало в себе разные оценки. В литературе реалистического характера кукольная внешность свидетельствовала о заурядности героини. Такова Ольга в «Евгении Онегине», портрет которой составлен А. Пушкиным из романтических клише («Глаза, как небо, голубые / Улыбка, локоны льняные…»). Широко раскрытые глаза, непременная улыбка и светлые волосы, будто сделанные изо льна, – это черты, подходящие как для описания заурядной девицы, так и для типовой куклы.