Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века

Авторы из разночинной среды критически относились к светской этикетности, мешавшей, по их утверждению, правильному воспитанию. Аристократическая среда лишает детей естественности и ничего не дает им взамен. И. Белов, служивший учителем в аристократическом доме, с горечью наблюдал, как светская обстановка портит характер его воспитанницы. Аристократический дом представлял собой «роскошную гостиницу, в которой не затворяются двери с утра до поздней ночи: в которой вечный праздник, вечные толки о театрах, вечерах, раутах, пикниках». В откровенном разговоре с матерью, женщиной умной, но ведущей рассеянный образ жизни, он высказал свои мысли: «Их [детей] давит среда, точно так, как она давит вас. Помните вы тот случай, когда Ваша Катенька в моем присутствии спросила вас: отчего ты, мама, всегда бранишь Елизавету Федоровну, а когда она приезжает к тебе, то так нежно целуешь ее?»[562] Этикетность требует скрывать чувства, и светская дама ей беспрекословно следует. Того же она требует от своей дочери, чьим воспитанием занимается гувернантка-француженка. Французов было принято считать знатоками этикета, поэтому в «записках куклы» эталоном воспитанности выступают куклы-парижанки. Среди прочих игрушек они выделяются знанием тонкостей светской беседы и поведения за столом. В книге «Переписка двух кукол» Ю. Гуро фея кукол является ночью к игрушкам в роскошном наряде из яблоневых цветов и приглашает всех на свой праздник. Куклы веселятся, танцуют модные вальс и мазурку, а после угощаются за праздничным столом. Игрушки, произведенные в других странах, не умеют себя вести: они чавкают, стучат ножами, грызут корки. Французская кукла возмущена поведением товарок: «У нас, французов, есть целая наука, как сидеть за столом». Следовать этой науке – обязанность всех, кто принадлежит к привилегированному обществу, об этом напоминают читательницам авторы-моралисты[563]. Проступок Наташи Ростовой во время торжественного обеда, когда девочка громко спросила, какое пирожное будет на десерт, в назидательных текстах имел бы трагические последствия. В романе Л.Н. Толстого героиня отделалась шутливым выговором, хотя всем окружающим подобное нарушение этикета показалось «непостижимой смелостью».

Прогулка с куклой (Кукла умненькой девочки, небольшая история с присоединением сказок, песен и повестей / Пер. с фр. М.: тип. Александра Семена, 1850)

Кукольные балы – тема глянцевых детских книжек, бывших дорогой, но бессодержательной печатной продукцией для детей. Куклы тщательно готовятся к балу.

                                     Две мои куколки Лиза и Маня
                                     Едут сегодня к подруге на бал.
                                     Я их одела и нарядила, а Ваня,
                                     Братец мой добрый, коляску им дал.

Фея кукол (Игрушки. М.: изд. Т-ва И. Сытина, 1915)

Но, подобно детям, они пачкают свои наряды, чем приводят мамаш в расстройство из-за дополнительных расходов.

                              Ах, моя куколка! Так я и знала!
                               Ты запылила свои башмаки,
                              Платье испачкала, шляпу измяла,
                              Веер, платочек и бант потеряла
                               И изорвала чулки!

После завершения праздника куклы-барышни возвращаются домой, вспоминая праздник.

                              Куклы румяные с пышного бала
                              Скоро вернулись к мамашам своим.
                              Каждая маме своей рассказала,
                              Как на балу было весело им.
                              Как занимали их, чем угощали,
                              Как они польку и вальс танцевали,
                              Как на рояли им котик играл,
                              Как казака ловкий Жоржик плясал.
                              Куклы заснули по теплым кроваткам.
                              Но и теперь, в сновидении сладком,
                              Снова веселый им грезится бал[564]

.

Автор детской книги начала XX века изображает кукольный бал как вечеринку в буржуазном доме среднего достатка, а не великосветский прием.