Записки маленького человека эпохи больших свершений (сборник)

Простая горнолыжная любовь,

Портяночный лоскут из гобелена:

Измены нет, есть только пересмена

Да красное вино «Медвежья кровь».

Простая горнолыжная любовь

Оправлена в путевочную раму,

Наряжена в чувствительную драму,

Отравлена вином «Медвежья кровь».

Но есть в ней все же что-то: есть и боль,

Руки прикосновенье есть, разлука,

Возникновенье имени и звука,

У нежных губ слезы прощальной соль.

Что мне с того, что вечен будет мир,

Раз только миг мое существованье

Перед лицом ледового молчанья?

Что мне с того, что ваш продлится пир?

Что мне с того, что ты со мной нежна

Точь так, как ты была нежна с другими?

Не перепутай, Бога ради, имя,

А впрочем, что – какого мне рожна?

Мы здесь, в глухих окраинных горах

На удивленье старенькой Европе

Подняли этот горнолыжный допинг

На высоту. Куда девался страх?

Иди, ни слова, мне не прекословь…

– Вино, ботинки, лыжи… Так устала!

– С утра вино и лыжи… Все сначала…

Простая горнолыжная любовь.

Письмо первое

И. О.

Я сам тебя создал, придумал, отпечатал,

Пребудет на тебе любви моей печать,

Не вытравит ее ни третий твой, ни пятый,

А потому должна ты мне меня прощать.

И если я метусь, томлюсь, как на Голгофе,

И если возношусь в свой лыжный парадиз,

Ты, вспомнив обо мне за коньяком и кофе,

Не забывай о том, что я сползаю вниз.

Что в каждой, кто мелькнет, пройдет

чуть-чуть поближе,

Что в голосе чужом, в походке и руке

Я вижу все тебя… Порою только лыжи

Уносят прочь меня, без мысли, налегке

В долину, где река – быть может, речка Лета —

В теснину, где сосна недвижной красоты.

А ты в Москве дымишь последней сигаретой,

Сжигая за собой последние мосты.

Письмо второе

И. О.