Записки мерзавца (сборник)

   Дела мои запутаны до сумасшествия. Если кризис в ближайшие месяцы не смягчится, я буду беднее, чем тогда, когда впервые в трюме японского парохода ехал в Сан-Франциско. Кроме потери состояния на невозвращенные банкам ссуды, я попаду в тюрьму. На моем месте другие, на иных дрожжах взращенные люди, прибегли бы к благодетельной помощи браунинга. Но я взял от жизни все. Я имел лучших женщин, лучшие автомобили, самые дорогие удовольствия. Почему же я должен отказаться от прогулки по теневой стороне жизненного сада? Если придет нищета, если меня бросят в тюрьму или объявят злостным банкротом -- я снова вспомню остров Гонолулу, тропическую весну, советы Нахимова. Поверьте, современный Каниферштан сумеет пережить и дугу падения. Жизнь прекрасна. Оглядываясь, я нахожу ее удачной, насыщенной изысканнейшим счастьем... Не торопитесь, не спешите рубить канаты. Попутные ветры смерти не пропустят своего часа. Посмотрите, сейчас ночь и какая тишина на Босфоре! Но не успеет побледнеть мой дорогой сибирский Арктур, от Коваки побежит серебряный след первого утреннего парохода. Многолетние занятия меняльным делом убедили меня не отчаиваться при baisse и не обольщаться при hausse... Секрет шанжера в быстроте оборота {не отчаиваться при падении курса, и не обольщаться при повышении... Секрет меняльного дела в быстроте оборота... (фр.).}... Таково же искусство жизни...

* * *

   Человек с одиннадцатью платиновыми коронками замолчал, вытянулся, закрыл глаза и короткими быстрыми пальцами стал перебирать четки.

   -- Ну, а что же было с Бетти Хьюрард? -- спросил я, чувствуя исключительное волнение не то от рассказа, не то от тишины Босфорской ночи.

   -- Бетти Хьюрард?

   Он приоткрыл глаза, искоса посмотрел на меня и снова откинулся на спинку лонг-чеза.

   -- С Бетти Хьюрард получилось нескладно. В 1915 году я видел ее в продолжение пяти минут. При приезде в Нью-Йорк я разыскал ее через Сан-Франциских детективов и вызвал к себе в гостиницу. Она прислала письмо, назначавшее день и час. Я сидел в своем номере и старался восстановить ее образ. Высокая, с чуть длинными стройными ногами, с пышной грудью, с тонким продолговатым лицом, с маисовыми волосами. Стук в дверь, и в комнату вплыла громадная туша в кружевной накидке и в косынке на жиденьких выцветших волосах, морщинистая, беззубая, густо набеленная. Это не было лицо, это была отвратительная маска, отражающая все пороки. Количество ее любовников, степень ее жадности, напряженное ожидание богатых прибылей от неожиданной встречи... Я пробормотал несколько невразумительных слов и под предлогом экстренного дела попросил ее прийти завтра. Назавтра она получила короткое письмецо со вложением. А я уже мчался в Нью-Йорк...

   ...Еще долго мы сидели на террасе. Еще не раз из салона доносился бой стенных часов. Но разговор больше не клеился. Молча мы попрощались, он ушел спать; я дождался первого утреннего парохода и вернулся в Константинополь. В переулочке знакомый перс уже успел раздуть свой неугасимый самовар, я присел на низенький табурет, облокотился на стол и задремал под бульканье кипящей воды...

   Я нищ, я жалок, дела мои презренны, пусть же не мой Бог, но Бог чистых, светлых, беспорочных согреет закатным солнцем остаток дней того ночного человека, как согрел благодатным волнением его рассказ мою увядшую душу...

XII

НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ И ЕДИНСТВЕННОЕ ПИСЬМО ЮРИЯ БЫСТРИЦКОГО

1

   Рассказом "человека с одиннадцатью платиновыми коронками" заканчиваются записки Юрия Быстрицкого, опубликованные мной со всей полнотой, несмотря на протесты издательской стыдливости. В драном саквояже, порадовавшем меня неожиданной находкой, оказалось, впрочем, и еще несколько сплошь исписанных листков почтовой бумаги. Но это уже не "записки"; это -- клочки мыслей, сумбурных, безобразных, ярко болезненных; это, неизвестно для какой цели, выписанные цитаты из прочитанных книг, газет, афиш... Выясняется, что Юрий Быстрицкой в часы досугов любил высказываться даже на неожиданные для его душевного склада темы.

   О модном танце шимми:

   "Все эти дни обучался у здешнего danseura Адольфа. Путает он невероятно. Дело обстоит проще. В шимми только два па: 1) делайте вид, что вам нужно почесать спину без помощи рук,

   2) делайте вид, что вам нужно подтянуть падающие брюки тоже без помощи рук..."

   О будущем человечества:

   "Через двести-триста лет, когда чума истребит всех моралистов и нытиков, жизнь вне всякого сомнения будет прекрасна. Пока что рекомендуется покупать доллары..."

   Об искуплении грехов:

   "Если убить многих, напакостить многим, разбазарить душу, опошлить сознание, но ежедневно, приходя домой, безутешно плакать в подушку... Индульгенция приобретена? Старик простил?"

   О ростовщиках: