Записки о болгарских восстаниях

Наша конная чета выехала из Панагюриште в село Мечку вечером 20 апреля, часа в два по турецкому времени.

Вместо меня в Белово поехал отец Кирилл с двумя товарищами: они должны были поднять восстание во всех попутных болгарских селениях.

Вскоре мы приблизились к Мечке, расположенной в двух часах езды от Панагюриште. Двое из нашей дружины поехали вперед, чтобы увидеть своими глазами, действительно ли восстали сельские жители и не грозит ли нам здесь опасность. Впрочем, ехали мы без всяких опасений, зная, что со времен покорения Болгарии туркам так и не удалось полностью подчинить себе население этой местности; мы пели, говорили громко, смеялись, словно вовсе и не были повстанцами.

Разведчики вернулись из Мечки очень скоро.

— Крестьяне уже ожидают нас за околицей с хоругвями и духовенством, — сказали они. — Просят воеводу пожаловать.

Мы, естественно, возликовали. В долинах Средна-Горы зазвучала песня «Народ угнетенный…». И в самом деле, все меченцы от мала до велика вышли нам навстречу и теперь стояли у дороги. Над толпою возвышались хоругви с фонариками на древках. Священники в облачениях, с кадилами в руках, шествуя впереди толпы, пели духовные песнопения. В тихой ночи приятно пахло ладаном. Выстроившись попарно, мы приблизились к шествию, распевая свою повстанческую песню, и ее подхватили местные школьники, также вышедшие нам навстречу. Многие крестьяне, и мужчины и женщины, кланялись в землю и гурьбой бросались целовать нам руки, с риском попасть под копыта коней. Нечего и говорить, что многократное «да здравствует!» гремело со всех сторон. Бенковский, не слезая с коня, произнес речь, что еще больше растрогало и так уже взволнованных меченцев, его любимцев.

Вот как торжественно въехали мы в Мечку под звуки повстанческих песен и церковных песнопений! Духовенство приглашало нас в церковь отстоять литургию, но мы отказались за недостатком времени. В ту ночь в Мечке не спал ни один человек. Все село собралось на главной площади, где горели огромные костры. Все, способные держать в руках нож, были вооружены до зубов и только ждали распоряжений.

Из Мечки мы отправили человек двадцать-двадцать пять в Панагюриште, приказав им включиться в работу на тамошних укреплениях, а двадцать пять человек, хорошо вооруженных, зачислили в свой отряд. На всякий случай завьючили несколько коней ячменем и хлебом. Остальным крестьянам приказали уйти в лес вместе с семьями, вывезти туда продовольствие и угнать скот, а в селе оставить лишь несколько человек для охраны.

Мы должны были направиться в село Поибрене, расположенное в двух часах отсюда на левом берегу реки Тополницы; там, как и в Мечке, жили только болгары. Двадцать пять повстанцев из Мечки следовали за нашим отрядом, кто верхом на коне, а кто пешком; пеших было большинство. Все они ничуть не сетовали на то, что мы оторвали их от семейного очага; напротив, даже радовались, что из всех жителей села только они удостоились чести присоединиться к нашему отряду. С песнями и криками «да здравствует!» мы выехали из Мечки.

Было около полуночи, и нас приветствовал месяц, взошедший над вершинами Средна-Горы. Лес уже зазеленел, благоухали распустившиеся весенние подснежники. Ночь была чудесная. Казалось бы, люди должны были чувствовать себя вялыми — ведь они не ложились спать; но нет, оживление и веселье все нарастали.

Мы еще не успели выслать вперед разведчиков, чтобы узнать, как обстоят дела в Поибрене, когда проводники остановили отряд посреди дороги и обратили наше внимание на поразительное зрелище, представившееся нашим глазам. Перед нами было не вражеское войско и не какой-нибудь красивый вид на леса и горы, озаренные луной. Нет, впереди, неподалеку от дороги, лесная чаща была пронизана светом, а долина внизу освещена, как городская улица.

— Что там такое? — спросили некоторые из повстанцев.

Но никто не мог ответить на их вопрос.

— Это жители Поибрене вышли встречать воеводу и в честь гостей зажгли сосны и другие деревья — объяснили только что вернувшиеся разведчики.

Отряд подъехал к селу. Раздались мерные удары в деревянное клепало, и мы увидели поибренцев, вышедших нам навстречу во главе со своим священником, отцом Неделю. Люди кричали «да здравствует!» и падали перед нами на колени. Зрелище было волнующее.

— Дожили, господи, до светлого дня! Выпало-таки нам счастье встречать болгарское войско!.. Теперь и умереть не жалко — есть кому глаза закрыть, — говорили растроганные крестьяне, проливая слезы.

—

Мы приказали поибренчанам увезти женщин, стариков и детей в убежище, которое выбрали для себя жители Мечки, но они ответили, что нашли место получше — урочище Харамлиец, расположенное на правом берегу Тополницы. Из Поибрене мы тоже взяли с собой человек тридцать-сорок; к нам присоединился и деревенский кузнец, захватив все свои принадлежности для ковки коней, и сельский священник, отец Неделю, который взял из поибренской церкви драгоценный крест, чтобы ехать впереди отряда с крестом в руках.