Записки о Панемской войне (СИ)

Между тем, лунный экспресс успел пересечь испещренную мелкими кратерами равнину Моря Холода и по широкой дуге нёсся, забирая на юго-восток по просторам Моря Дождей в направлении Пика Гюйгенса, у подножия которого во времена, последовавшими за тем, что на Луне было известно под именем «земного архикатаклизма», начал строиться Коперникоград. «Земным архикатаклизмом» лунные жители называли Вторую Ядерную войну, отбросившую назад земную цивилизацию настолько, что угроза вторжения с Земли казалась если не ликвидированной, то, по крайней мере, отодвинутой на необозримое время. Наконец-то они могли больше не прятаться, зарывшись в тайные убежища на той стороне своей планеты, что они с полным сознанием дела называли Правой. Роковое решение выйти на поверхность запретной Левой Стороны было принято, и едва ли кто из тогдашних лунян мог себе помыслить, к каким последствиям оно приведёт…

Между тем Джорджевич расположился в удобном анатомическом кресле возле напоминающего иллюминатор космического корабля окна с кружкой дымящегося цикориевого напитка, наблюдая, как Солнце начинает заваливаться за неподвижно висящую посреди небосвода Пангею. Определённо, думалось поднаторевшему в интригах чиновнику от науки, в этом зрелище что-то есть, когда яркое солнечное золото вплывает в молочно-бирюзовую земную лазурь на фоне черноты космической бездны. Может быть, всё дело в том, что пан гетман Радостин Шпачич решил полюбоваться прелестными видами. Ещё немного, и ради удачной карьеры не пришлось бы людям становиться геофилами…

Состав с гетманом и гласными, второй из трёх пассажирских составов, предусмотрительно сохранённых на ЛЖД, должен был отправиться из Теслаграда несколько часов спустя. За это время Джорждевичу предстояло проконтролировать финальную стадию подготовительных работ на Обсерватории, освещённый изнутри купол которой уже был заметен в правые окна состава, обогнувшего очередной глубокий кратер и подкатывающего к коперникоградскому вокзалу с юга. Чудо лунного света, построенное в годы процветания Левой Столицы, находилось на самой вершине Пика Гюйгенса. До того, как через толщу скальной породы была проложена пятикилометровая шахта скоростного лифта, материалы и агрегаты для стройки доставляли специальными летательными аппаратами, работающими на гелии-3. Сегодня попасть в Зал Сердечного Согласия можно было непосредственно со станции не больше, чем за каких-то десять минут. Звонимир Ковач, всегдашний оппонент Джорджевича, от всех этих технических штучек Прошлой Эпохи, был в полнейшем восторге, в то время как сам учёный секретарь, ни разу, надо отметить, за свою взрослую жизнь не бывавший на Левой Стороне, испытывал сильнейшее недоумение перед взглядами своего странноватого коллеги. «Если бы ты когда-то жил на Земле, Звонимир,» — говорил он ему, — «про тебя сказали бы, что ты увлёкся стимпанком! Зачем тебе всё это ненужное старьё?» Впрочем, если сейчас этим, как его там, «стимпанком» увлёкся гетман Шпачич, это казалось уже куда более серьёзным…

Но ещё более серьёзным был предмет обсуждения. События на Пангее принимали самый дурной оборот из всех возможных. Самое скверное было в том, что во время последнего, несостоявшегося жертвоприношения, события пошли именно так, как поганка Рихтарж смоделировала на симуляторе. Стрела в купол и электрическое замыкание системы силовых кабелей с одновременным выводом трёх электростанций, детонацией склада с боеприпасами в секторе 7 и катастрофой на ремонтной базе планолётов в секторе 5 — это же её, разорви её Нильс Бор, идея! Это же она сделала, и мы все видели на экране, что из этого всего получилось! Хочешь не хочешь, а поверишь в существование межпланетарной транскосмической телепатии…! И помимо того, что запасы ядерного оружия и банка передовых технологий вот-вот попадут в руки неадекватных подземных сидельцев из Тринадцатого Сектора, так ещё и Рихтарж ходит, распустив павлиний хвост, вся такая довольная тем, что на её прогностические способности обратили внимание в Скупщине. «Надо что-то делать, надо что-то делать!» — твердил себе Джорджевич, совершенно не понимая, чего он хочет в первую очередь: насолить Ренате Рихтарж или помешать одной из земных группировок добиться решающего перевеса над прочими.

Знакомая мелодия песни «Гей, славяне», наполнившая собой всё пространство одноместного купе-капсулы, прервала мучительные раздумья учёного секретаря. «А ведь когда между двумя столицами ходило по двадцать пар составов за земные сутки едва ли поезда встречали гимном…» — пронеслось в мозгу у Джорджевича. Впрочем, постаравшись прогнать от себя подальше досадную мысль, он поторопился вместе с небольшой толпой, в которой на этот раз преобладали вовсе не ясноокие пилигримы, а энергичные господа и дамы цветущего вида и спортивного телосложения, выйти на перрон навстречу уже ожидавшему его там Синише Станковичу, чтобы, наконец, перейти к тому делу, что заставило его покинуть Теслаград.

========== 31. Чума на все ваши дома! ==========

Примечание: Итак, локаций мне оказалось мало. Вот ещё одна…

***