Записки отставного медицин-майоре

Дед робко идет ко мне, показывает знаками, что у него болит живот, изжога, отрыжка, я киваю, пальпирую - словом, налицо гастрит.

Вылечить его я, конечно, не в силах, но боль снять можно. Наливаю мензурку

новокаина, дед обреченно оглядывается, вздыхает (перед смертью!), пьет, ложится и шепчет

какие-то молитвы - изготовился предстать перед Аллахом.

Минут через десять замолкает, неуверенно щупает живот и удовлетворенно-радостно

лопочет - жив, мол, и не болит, выздоровел!

Вмиг вся толпа возле меня. Все - больные, у каждого есть какая-то болячка, каждому

хочется немедленного исцеления - табиб даст волшебное лекарство, шурави табиб все умеет.

У меня всего лишь одна сумка, четверть часа - и она пуста. У большинства -

хроническая дизентерия - чем, скажите, я могу им помочь? Разве что увесистым русским

матом, да и то мысленно. Комбат, узнав о дизентерии, сразу же садится на любимого

конька.

-У вас все болезни от грязной воды! - вещает он со своего амвона. - В ней плавают

такие ма-аленькие, ну совсем маленькие животные, микробы они называются. Вот от них все

болезни!

Народ здесь сугубо практический: кто-то сбегал за кувшином, зачерпнул из

ближайшего арыка воды, все сгрудились, рассматривают и так, и эдак - нет животных! Все

ясно: шурави, то есть русский, врет.

- Да вы не поняли! Док, как объяснить им про микроскоп?

- Специальная трубка с увеличительными стеклами.

- Вот! - радостно подхватил комбат. - Такая труба, а в ней увеличительные стекла!

Они же, микробы эти проклятые, такие маленькие, меньше пылинки!

О чем-то посовещавшись, два афганца бегут к дому, через минуту приносят

старинный китайский бинокль - бронзовый, с одной-единственной линзой, остальные

разбиты. Биноклю лет сто, не меньше.

Самые зоркие поочередно подходят смотреть сквозь стекло на воду - животных нет!

Говорить больше не о чем. Шурави всегда врут.

И в сущности они, к сожалению, правы. Мы не только им - себе врем. Лейтенант врет

майору, майор - полковнику и так до самого верха. Там, на Олимпе, наша брехня

приглаживается, причесывается, фильтруется и водопадом обрушивается на наши же головы.

И сама собой вылезает ассоциация: некто в Кремле держит в руках вот этот древний

бинокль и сквозь единственную линзу пытается разглядеть нас.

Шурави всегда врут.

... Как всегда, неожиданно приехал Пашка - на "Запорожце" с ручным управлением.

Из самого Краснодара. Ну, гусар! Вывалился, шкандыбает ко мне - маятник на костылях.

- Вовка, отгадай загадку! - издали вместо приветствия кричит он. - Безногий на ногах

и импотент с метровым х... А? Хорош автопортрет?

И рот до ушей, хохочет, зараза.

- Сам придумал?

- Сам! - гордо ответил Пашка. - Слабо тебе так-то!

- Слабо, - согласился я. - Пошли в апартаменты, у меня в холодильнике вроде что-то

осталось.

- Отставить, Володенька, сегодня ни-ни.

- Дивны дела твои, господи! - изумился я и втайне даже обрадовался: предстояло

суточное дежурство, пьянка была бы совсем некстати.

- Сначала дела, - пояснил Пашка. - Я в бизнес ударился, а тут кое-какие сделки

наклевываются, усѐк?

- Ты - и бизнес?

- А что я, пальцем делан, что ли? Кое-что и мы умеем.

- И чем спекулируешь?

- Чем придется, - спокойно ответил он. - Но это только при случае, а вообще-то бизнес

у меня производственный.

- Ага, понятно, - кивнул я, хотя ровно ничего не понял.

- Понимаешь, какое дело: собралось десяток толковых парней, мастера на все руки, стали мебель делать не хуже румынской, а их хлоп! То налогом по башке, то рэкетирам

долю отдай, то взятку чиновнику - хоть закрывайся. А тут я. Выбирайте, говорю, меня в свои

президенты, я хоть ничего делать не умею, но от этих напастей вас избавлю. Подумали, подумали - избрали. Ну, сам понимаешь, я- то не с бухты-барахты предложил. Рэкетиров я

давно знал - свои же ребята, афганцы, они ко мне всей душой. Только заикнулся, что это

теперь мое хозяйство - всѐ, никаких вопросов, еще и от других охраняют. Ну, а с властями

по-иному: форму нацепил, костылями грохнул - что ж вы, вашу в бога- душу-семь звезд-

Большую и Малую Медведицу мать! В Афгане не добили, так здесь задушить хотите? Что я

вам должен? Какие налоги с инвалида первой группаы? Не знаю, с испугу, нет ли, только

отступились они, никаких налогов. Вот так и живем. Ребята дело делают, деньгу

заколачивают, а я при них вроде главного пугала. Им выгодно, и мне директорская зарплата

идет, так что и на экономку хватает, бабуля одна хозяйство ведет. Ты сегодня в ночь?

- Да, на сутки.

- Значит, гуляем послезавтра. Много наших здесь?

- Не очень. Сокращение, многих демобилизовали. Кто мог, поуезжали на родину.

Терентий уехал, Мишка Щербинский...

- Зови всех, кто есть, - перебил он. - Мне еще покататься надо. Пока!

- Будь.

- Да, возьми у меня в багажнике ящик водки и рюкзак с провиантом. Отнеси к себе.

Гулять где будем - у Сереги?

- Как всегда.