Записки отставного медицин-майоре

хрипит, а кажется ему, что кричит. - Я уже умер...

Вдруг взгляд проясняется, фиксируется на мне:

- А-а, тебя я помню, майор...-- Длинный костлявый палец пистолетом уперся в меня, в

глазах полыхает ненависть. - Это ты мне из диабета рак сделал! Ты меня убил, ты...

Глаза опять замутились, бессмысленно смотрят в потолок, голос угасает.

- Аня, набрала? Коли!

- Владим Михалыч, не серчайте на него, он не в себе!

- Я понимаю. До свиданья, Надежда Петровна!

Знакомая картина: в древности гонца, принесшего худую весть, убивали.

Теперь худую весть принес я , и он бы с удовольствием убил меня, если б смог, вон

сколько ненависти в глазах. Вот так и вся страна: жили себе потихоньку, не тужили,приворовывали к нищенской зарплате помаленьку, с несбыточными мечтами о

машине да поездке в Болгарию или Польшу. Вдруг какие - то долбаные интеллигенты -

«дерьмократы» обнаружили, что экономика в стране смертельно больна, система

нежизнеспособна, надо срочно оперировать! Увы, операция, хотя и болезненная, не

помогла, как и этому подполковнику. Тогда все развернулись против "хирургов"-

либералов: Горбачѐва, Яковлева, Собчака:”Это вы Россию погубили, вы!!!»

- Центральная!

- Шеф, взгляните на часы! - взмолилась Аня.

- О, и в самом деле восемнадцать десять! Не волнуйся, Анечка, команда сейчас будет.

- Тройка, возвращайтесь!

- Ну, что я говорил?

Восемнадцать десять - через пять минут по телеку начнут рыдать богатые.

Прекрасный, золотой слезливо-маразматический фильм, ура тебе! Привет тебе, чума!

Вероника, я люблю вас! Как только вы со своим Луисом-Альберто начинаете плакать, вызовы практически прекращаются. Весь город срочно выздоравливает, разве что авария

где-нибудь нарушит всеобщую здравоохранительную гармонию. И у нас, на "скорой", все

женщины собираются к телевизору. Придется мне подменить Светку-диспетчера и

заслужить неподдельную благодарность, а благодарность диспетчера кое-чего стоит.

Кстати, а чем привлекает это, извините за выражение, искусство? Нет-нет, я не хочу

никого обижать, мне просто интересно, почему миллионы людей с таким нетерпением ждут

очередной серии, что именно их влечет? Не потому ли, что все прочее уже смертельно

надоело: и коммунисты, и демократы, и мафия, и голые бабы, убийства, следователи -

словом, все, что "про нас". Самая гнусь нашей жизни - все, что на "скорой" мы потребляем

невероятными дозами, осточертела всем до смерти. И они будут обливаться слезами над

вымыслом, будут рады хоть издали полюбоваться чистым чувством, плакать от счастья, что

очередной гадкий утенок превратился в прекрасного лебедя. Плевать на деревянного Луиса-

Альберто, на тупую посредственность всех остальных. Над горем Марианны плачут навзрыд

и равнодушны к горю, которое рядом и куда более страшное. Наши, свои , родные горемыки

НА-ДО-Е-ЛИ! Наверно, еще и потому, что своим помогать надо, а не плакать. Плакать-то

оно полегче, слезы, говорят, душу облегчают. Фильм-наркотик, вот в чем дело. И прокатчики

подлежат привлечению...

- Третья, срочно! Повторяю : третья - срочно!

- Что там, Света?

- Ножевое ранение, гаражи возле ЖЭКа на Красноармейской! В живот и в грудь!

- Понял, гаражи на Красноармейской. Аня, проверь кровезаменители.

- Гемодез 400.

- И все? Там еще первая на месте, пробегись, спроси о наличности.

- Шеф! - издали кричит она, - есть 1000 милли полиглюкина!

-Бери и погнали! Жми, Петро, до плешки - давай мигалку и сирену!

Вот тоже милые прелести нашего снабжения: мне на смену нужны полторы-две

тысячи миллилитров жидких кровезаменителей, а дают всего четыреста, редко восемьсот. А

если там шок? Фиг выведешь, и даст дуба человек, а ты после смены от бессилия и злобы

пойдешь и напьешься. И так, бывает, хочется набить морду кому-то неизвестному, что

боишься выйти из дому.

Ага, вон и милиция. Стоят спокойно, не суетятся, к нам не бегут - значит, раненого

уже нет или помер.

- Ну, что тут у вас?

- Порядок, доктор, раненого увезли попуткой. А вот на этого красавца взгляните!

Пьяный, лет пятидесяти, рожа злобная, глаза, как у нас говорят, дикие - надо полагать, это виновник торжества. Так, правая бровь рассечена, сильно кровоточит. И нижняя губа