Записки паломника

Шествие было торжественное. Вдоль стен по обеим сторонам улицы стояли цепочкой мальчики и девочки в форме бойскаутов. Во главе каждого отряда стоял юноша или девушка в такой же форме. Каждый отряд имел свое знамя. Когда Патриарх проходил мимо отряда, то старший подавал какую-то команду, а сам отдавал честь. Около входа в храм и по всему храму стояли плечо к плечу в два ряда полицейские. И только такая охрана могла сдерживать многочисленную толпу, заполнявшую узкие улицы, площадку перед храмом и сам храм. В храм Воскресения мы прошли через храм апостола Иакова и через южную дверь сразу попали в алтарь. Да, конечно, это алтарь. На обычном месте находится престол, правда не квадратный, как у нас, а удлиненный, как у католиков. За престолом семисвечник, слева жертвенник, на горнем месте возвышаются амфитеатром ступени. Но почему же в алтаре полно мирян, и не только мужчины, но и женщины? Я спросил архимандрита Ювеналия, где мы находимся? Он ответил, что мы в алтаре храма Воскресения, и добавил: «Ничему не удивляйтесь и ничем не смущайтесь. Везде есть свои обычаи, свои традиции, которые для нас непривычны и могут казаться странными». Времени для разговоров не было. Все духовные лица, находившиеся в алтаре, в том числе и наши, стали облачаться. Теснота создала некоторую суматоху и толкотню, что не способствовало молитвенному настроению. Наконец, духовные лица заняли свои места. Нам дали по большой белой стеариновой свече и предупредили, чтобы во время крестного хода мы вместе со всеми мирянами, находившимися в алтаре, шли сразу вслед за духовенством.

Открылись Царские Врата, и крестный ход двинулся через них в храм. Я оказался в числе первых, стоявших непосредственно за духовенством, и невольно замялся, полагая, что не могу выходить через Царские Врата, и сделал движение выйти через северные врата, со стороны которых стоял, но все миряне направились за духовенством и увлекли меня за собой. Подобно А.С. Норову, «с трудом я покорился этой необходимости».

При звоне колоколов и ударах бил, крестный ход прошел через храм к Кувуклии и обошел ее вокруг три раза. Полицейские с большим трудом сдерживали толпу молящихся. После третьего раза крестный ход остановился против входа в Кувуклию, в которую вошел только один Патриарх, чтобы молитвенно испросить у Бога дарование священного огня. Молящиеся стали протискиваться ко входу в Кувуклию. Создавалась невозможная давка, и милицейские буквально извлекли нас из толпы и боковыми проходами провели в алтарь. На какой-то момент в соборе все затихло… Вдруг опять раздался оглушительный звон колоколов и ударов в била. Над Кувуклией появился огонь. Толпа молящихся пришла в неописуемый восторг. Началось нечто совершенно не поддающееся описанию. Рядом со мной стоял пожилой мужчина, хорошо одетый, с перстнями на руках, и этот солидный человек в момент появления огня в овальном отверстии Кувуклии начал прыгать и что-то выкрикивать. К общему многоязычному крику православных примешивался неистовый рев мусульман, которые кричали в каком-то экстазе: «Велик Бог православных!!!» и нечто весьма нецензурное по адресу армян. Восторг и неистовство толпы превосходили всякие границы, а над головами собравшихся буквально порхало яркое пламя. Каждый стремился зажечь свой пучок, состоящий из тридцати трех тонких восковых свечей, от чудесного огня и перекреститься им. Последовал и я этому благочестивому примеру.

Все желающие получили благодатный священный огонь. Неистовство молящихся стало остывать, и литургия закончилась спокойно. Народ начал постепенно расходиться. Наша группа собралась в алтаре. Впечатление от всего виденного и перечувствованного было самое неопределенное. Видимо, нам, жителям северной страны, непонятен и даже чужд молитвенный экстаз наших собратьев по вере, выросших под знойным солнцем Палестины. Невольно пришло на память, что и царь Давид скакал из всей силы пред Господом (2 Цар. 6, 14), и теперь мы ясно представляли себе, как святой царь Давид выражал свой восторг. Сильно смущало пребывание в алтаре женщин и прохождение мирян через Царские Врата. Оказывается, по традиции Иерусалимской Церкви, раз в год, в Великую Субботу, доступ в алтарь через Царские Врата открыт для всех, для мужчин и женщин. Это знаменует, что Господь призвал к Себе всех людей без различия национальности, положения и пола. В криках, скакании и неистовом восторге толпы, состоящей в основном из арабов, как православных, так и мусульман, ничего кощунственного не было. Таков здесь обычай прославлять Бога. Так Давид и весь дом Израилев несли ковчег Господень с восклицаниями и трубными звуками (2 Цар. 6, 15).