Записки промышленного шпиона (сборник)

Но этой усмешкой я и ограничился. Удобнее сел за стол и положил перед собой лист бумаги. О чем, собственно, писать? О страхе? О газетах, которые то с удовольствием, то с тревогой, но всегда без иронии рассказывают подписчикам об устройствах, превращающих любую энергетическую цепь в источник информации? Эти же газеты с удовольствием описывают разнообразные орудия тайной войны. Черт побери! За мизерную сумму действительно можно купить миниатюрное записывающее устройство, которое тут же самоуничтожится, если вдруг не ты, а кто-то чужой решит воспользоваться твоими записями.

Тайная, жестокая, нескончаемая война, объявленная самим себе.

Мы упорно движемся к обществу, полностью лишенному частной жизни.

Может, это и имел в виду доктор Хэссоп, говоря о разных видах людей? Ведь если люди перестают верить во всех и вся, разве это не конец?

– Я вступил в контакт с людьми Фила Номмена, – сообщил я шефу.

– Знаю, – кивнул он. – Я догадывался.

– Мне нельзя оставаться в городе.

– Тебе и не надо оставаться. Нужная документация уже у нас.

– Но я не добыл никакой документации.

– Этим занималась Джой. У каждого свое задание. Ты здорово прикрыл ее, Эл. Она будет рада это услышать.

Рада… Я усмехнулся.

Первым пал Берримен… Потом инженер Нил Формен… Затем охранник, стоявший перед сейфом… Еще двоих я оставил в юрских болотах… Сюда же следует приплюсовать дежурного с электронного поста фирмы «Трэвел» и погибших на шоссе водителей…

« У тебя добрые руки… »

Я коротко набросал на бумаге детали проведенной акции.

– Кто говорил с вами по телефону, когда я находился вчера в вашем разборном кабинете?

– Да ты же и говорил, Эл! – Шефа обуяла эйфория. – Ты замкнул петлю времени.

– Что вы собираетесь делать с добытой Джой документацией? Ее же нельзя кому-то продать. Фирма «Трэвел» не потерпит этого.

– Поэтому мы и продадим документацию именно фирме «Трэвел».

Он засмеялся и выложил передо мной паспорт, авиабилет и кучу кредитных карт.

– Ближайшим бортом, Эл, ты улетишь в Европу.

– Что мне там делать?

– Отдыхать! – Он произнес это как приказ. – Всего только отдыхать, Эл! Лежать на песке, смотреть в небо. Нам всем есть что вспомнить, правда?

10

Пройдя паспортный контроль, я заглянул в бар.

Отыскивая в кармане кредитную карту, наткнулся на что-то твердое.

Развернув мягкую папиросную бумагу, с изумлением увидел нежно-желтые листочки гинкго, похожие на крошечные сердечки, чуть-чуть уже тронутые увяданием, и розоватую, подобранную с песков юрского пляжа раковину. На бумажке доктор Хэссоп разборчиво написал: «Астарта субморфоза – пластинчатожаберное мелких юрских морей».

Когда он успел это определить?

Я выругался и бросил раковину в урну. Лист гинкго прилип к моей потной ладони. Я брезгливо сдул его, и, вращаясь, как крошечный бумеранг, он тоже полетел в урну.

Это странно подействовало на меня. Я бросился к выходу. И такая тоска раздирала мое сердце, что я не сразу заметил двух хмурых коренастых парней, медленно поднявшихся за мной на борт прогревающего турбины «боинга»…

Приговоренный

Зовите меня Израил.

Г. Мелвилл

Глава 1

1

«Господи! Господи! Господи! Господи!»

Голос Джека Берримена, великого профессионала, голос человека, сломленного судьбой, голос, полный ужаса, боли, отчаяния, взывал из бездны. И он взывал ко мне, а не к Господу. Ведь это я, а не Господь дышал тяжелым влажным воздухом юрского периода, прятался под беннетитами и ловил в ладонь листочки гинкго, похожие на сердце. И это я всплыл, а не Джек Берримен. Он утонул в океане времен, как утонули в том же океане Лесли и его напарник.

Вскрыв банку пива, я вытянул ноги в проходе между рядами кресел.

Я мог лететь сейчас над океаном, но в последний момент сменил рейс.

Я не хотел в Европу, меня туда не манило. Затеряться можно и в Питтсильвании, или в краю нижнего Пидмонта, или в Калифорнии, жаркой, как печь. Мне все равно, отличаются кучевые облака Европы от кучевых облаков, плывущих над краем каштанов, над дельтой Отца вод или над лесами мормонов. И там и там, тронутые грозовой чернью, они в любой момент могут пролиться дождем. Мне все казалось одинаково отвратительным. Я все и всех ненавидел.

«Вы познаете истину, и истина сделает вас свободными».

Я не мог смириться с тем, что Джек не вернется.

В свое время на Джека было заведено не одно судебное дело, много раз в него стреляли, он попадал в тяжелые аварии; несколько весьма мощных компаний не без оснований подозревали, что Джек тайно побывал в святая святых их самых секретных отделов; в двадцати странах Джек получил патенты на изобретения в области химии и электроники, при этом мало кто знал, что элегантный инженер Д. К. Берримен умеет разбираться не только в сложнейших электронных схемах, но и в сложнейших тайнах человеческой психологии; он водил все виды транспорта и умел пользоваться любым оружием.

Умел…

Я сжимал зубы.

Белые кучевые облака медленно текли под крыльями самолета.