Записки промышленного шпиона (сборник)

Когда за тобой следят, ты чувствуешь себя необычно. Ты еще не знаешь, в чем дело, но интуиция уже подсказывает – что-то не так. Ты вдруг становишься не совсем таким, как обычно. Ни один человек в мире, за исключением доктора Хэссопа, не мог знать, где я сейчас нахожусь, а мой главный противник Лесли – тот вообще был отделен от меня десятками миллионов лет, но я чувствовал холодный неуют.

«Господи! Господи! Господи! Господи!»

Кто-то из пассажиров, проходя мимо, споткнулся, на мгновение коснувшись моего плеча.

– Простите.

Я поднял голову.

Темные очки, темный костюм, строгий галстук. Загорелое лицо, открытая улыбка. В общем ничего особенного. Разве что глаза за темными очками. Цепкие, быстрые. Но когда я выставил большой палец, неизвестный расцвел.

Он страдал от своей неловкости.

Проводив его взглядом, я глянул на дорожку, уложенную между рядами кресел.

Идеальная работа – нигде ни морщинки. Дерьмо! Как можно споткнуться на столь ровном месте? Я был полон ненависти. Голос Джека Берримена, хриплый голос умирающего профессионала, рвал мне душу. Никакими силами я не мог выбросить его из памяти.

Я вновь увидел человека, насторожившего меня, – он возвращался из туалета.

На этот раз он прошел мимо, даже не повернув головы. Именно равнодушие наводило на мысль, что он помнил о только что случившемся и для него, скорее всего, это не было случайностью. Трудно ли обронить на сидящего человека микроскопического электронного «клопа»? «Мозлер рисерч» и «Кэл корпорейшн» выпускают надежную технику. Незаметный «клоп» может держаться даже на зеркальной поверхности, а сигнал, испускаемый им, улавливается на расстоянии до сорока миль. Где я ни буду, люди, интересующиеся мной, всегда будут знать, где я.

«Господи! Господи! Господи! Господи!»

Я не знал, на кого может работать человек со столь благожелательным голосом, но он не понравился мне. Так же как его сосед, почему-то не снявший плащ. Его квадратная физиономия будила во мне бешенство. Я не собирался терпеть опекунов, на кого бы они ни работали. Никто в мире не имел права знать, кто я и куда лечу. Никто, проходя мимо, не имел права меня касаться. Конечно, произошедшее могло быть случайностью, но я никогда не верил случайностям.

Ладно, решил я, займусь опекунами в порту дозаправки.

У меня будет около сорока минут. Это не мало.

2

Я правильно оценил поведение опекунов.

Нацепив «клопа», они потеряли всякий интерес к моей персоне. Я их больше не интересовал. До этого я занимал все их мысли, теперь они позволили себе расслабиться и в порту дозаправки фундаментально утвердились в баре. Конечно, ошибка не исключалась, повторил я себе, но лучше перестраховаться. Я мог сменить одежду в любом из магазинчиков, заполнявших аэропорт, но это бросилось бы в глаза, а я не хотел раскрываться. Я злился, прохаживаясь перед витринами с жареным миндалем, апельсинами, тряпками и оптикой, злился, обходя парикмахерские и бары – в шумной толпе не чувствуешь себя одиноким. Когда-то Беллингер – писатель, которого я сам опекал, – спросил: «Ты считаешь себя некоей величиной?» Официально я числился всего лишь его садовником. Но даже в шкуре садовника я чувствовал себя некоей величиной, я не мог позволить держать себя на привязи.

Еще раз заглянув в бар, я убедился, что мои опекуны никуда не торопятся.

По узкой лестнице я поднялся в служебный коридор аэропорта. Мне нечего было тут делать, но я чувствовал, что именно здесь можно решить некую проблему.

Лампы дневного света, плевательница в углу, двери без табличек.

Одна из дверей открылась. Темнокожий мужчина, флип наверное, в джинсах, в рабочей куртке, приподнял очки и близоруко всмотрелся в меня:

– Кого-то ищете?

– Дженкинса.

– А кто это?

Я пожал плечами. Меня интересовал не мифический Дженкинс, а одежда флипа. Кажется, она была примерно моего размера.

– Вы здесь один?

Он опустил очки на полагающееся им место и нахмурился:

– Вам не следует здесь оставаться.

– Конечно. Я знаю, – коротко ответил я и также коротко ударил ладонью по его беззащитному горлу.

Минут пять, а то и больше этот человек проведет в забытье. А когда очнется, многое покажется ему удивительным. Его тряпки, например, совершенно не стоили моего нового твидового костюма, который я на него натянул, предварительно очистив карманы. А вот когда, привлеченные сигналами «клопа», к нему явятся ребята из самолета, он еще раз здорово удивится.

3

Из первой телефонной будки я позвонил доктору Хэссопу.

– Меня ведут, – сказал я, не тратя времени на объяснения. – Я полностью меняю планы.

– Прямо сейчас?

Еще бы! Я знал, что его волнует. Меняя планы, я уходил из его поля зрения.

– К черту горы, – намекнул я. – Океан успокаивает не хуже.

Доктор Хэссоп все понял.

– Тебе будет полезен Пан.

Вот и все, что он сказал. Но я понял доктора Хэссопа.

Глава 2

1