Записки промышленного шпиона (сборник)

Меня тщательно обыскали.

Удостоверение на имя Л. У. Смита их рассмешило.

«Хорошая липа, Миллер!» Им в голову не пришло, что удостоверение настоящее. Несхожесть фотографий лишь подтверждала в их глазах незаконное происхождение документа. «Ты, наверное, забыл, когда в последний раз пользовался настоящими документами! Или у тебя их вообще нет?»

Из реплик, которыми они обменивались, нельзя было понять, кто они, на кого работают. Стальными наручниками они приковали меня к заднему сиденью открытого джипа. Выглядело это несколько театрально, но скоро запястье распухло, его начало жечь. И с Паном оставались неясности. Мог он навести на меня этих ребят? Поведение ирландцев как-то не вязалось с представлением о невероятной мощи алхимиков. Конечно, это всего лишь наемники, но… Я никак не мог понять связь между списком самоубийц и моим похищением. Меня, конечно, можно загнать в тюрьму, застрелить на горной дороге, но как можно меня подтолкнуть к самоубийству? Беллингер слушал вечность и тосковал, он не любил, когда нарушали гармонию, а я к этим вещам всегда относился гораздо проще. Правда, доктор Хэссоп не раз утверждал, что алхимики манипулируют с материей и духом совсем иначе, чем физики, химики или психологи. Он утверждал, что сама артистичность алхимиков влияет на получаемые ими результаты. В принципе конечный продукт всегда зависит от твоего отношения к делу, но, черт побери, зачем я алхимикам? Я – Эл Миллер, промышленный шпион? Я понимаю – Беллингер, Голо Хан, Месснер, Левин, Лаути. За этими именами стояло нечто конкретное – они создавали, строили, открывали, писали книги и проповедовали, то есть каждый по-своему воздействовали на ход истории. А я?..

Расслабься.

Слишком мало информации для серьезных размышлений.

Ну, взяли тебя. Но может, это ребята с комбината «СГ»? Или сердитые парни с острова Лэн? Или наследники бэрдоккских фармацевтов? Ну, жжет руку, все равно это лучше, чем валяться на берегу с простреленным черепом. Отнесись к происходящему как к неизбежности. Солнце всходит и заходит, что с этим поделаешь? Надбавку за риск полагается отрабатывать. Утром выходишь из дому, садишься за руль, посылаешь поцелуй семье – мир крепок, устойчив. Ты рассчитываешь купить к обеду новый автомобиль, присмотреть кусок земли, заглянуть к любовнице, пропустить стаканчик в баре – прекрасный, устойчивый, на много лет вперед просчитанный мир; другое дело, что в трех милях от дома ты подрываешься на подброшенной мине, а если нет, то тебя убивают в случайной потасовке.

Ну и так далее.

А ирландцы не стеснялись.

Понятно, я только считал их ирландцами.

– Помнишь этого Коудли? – спросил седой. – Ну, рыжий, а кожа у него белая. Как писчая бумага. – Он поправил себя: – Как хорошая писчая мелованная бумага. Его потом пристрелили из охотничьего ружья.

– Как так? – удивился пегий.

– Ну, как. Приставили ствол к груди и выстрелили. Какие могут быть другие способы?

– Это зависит от человека.

– Может быть. Но простой способ – это всегда лучший способ. – Выдав эту сентенцию, седой ухмыльнулся: – Зажги мне сигарету. И Миллеру тоже. Будешь курить, Миллер? – Он явно был доволен тем, как спокойно и ровно развиваются события. – Что притих? Дорога не нравится?

– Ты смотри вперед.

– Да я смотрю. – Повороты седого не пугали. – Если местечко, куда мы тебя доставим, покажется тебе гнусным, Миллер, не кори нас. Как ни гнусны местечки, в которые нас иногда загоняет судьба, – он будто подслушал мои мысли, – всегда можно отыскать местечко гнуснее.

Я улыбнулся.

Раз меня куда-то везут, значит, я нужен им живым.

Да и какой смысл расстреливать промышленного шпиона?

Забавно было бы взглянуть на тех, кто решился бы расстрелять прекрасную принцессу, которая много лет назад вывезла из Китая в шикарной шляпке, украшенной живыми цветами, личинки тутового шелкопряда; или на тех, кто решился бы пристрелить французского иезуита, который выкрал из императорской мануфактуры каолин, позволивший раскрыть тайну китайского фарфора. А еще был такой поэт-менестрель, одновременно большой знаток литейного дела, некто Фоли – со скрипочкой в руках обошел всю Европу. Об истинной цели его бродяжничества не догадывался никто. Смешно было бы убивать его, хотя он раскопал секрет производства высококачественной стали. В конце концов, знаменитый Никола Тесла утверждал, что умеет разговаривать с голубями и получает вести от марсиан, но двигатель, работающий на переменном токе, построил Тесла. Вот люди, которые могли бы украсить список потенциальных самоубийц. Почему в список попал я? Ведь мне не приходится производить, изобретать, строить. Я не имею прямого отношения ни к науке, ни к искусству. Я всего лишь перераспределяю информацию.

– Вот дерьмо! – выругался седой. Оказывается, ему посчастливилось побывать в Южной Дакоте. Бюсты президентов, высеченные в скалах, его потрясли. Еще больше его потрясло неравенство – ведь не все президенты попали в эту гигантскую галерею. Он даже оглянулся на меня: – Ты бы не смог работать в тех скалах.

– Почему?

– Пальчики у тебя тонкие.