Записки простодушного. Жизнь в Москве

Что стоишь, качаясь,
Пьяная дубина,
Головой склоняясь
До самого тына?
        Там, через дорогу,
        До земли склоняясь,
        Так же одинокий
        Друг стоит, качаясь.
Как бы мне, детине,
К другу перебраться,
Мы б тогда не стали
Гнуться и качаться.
        Пьяными руками
        Я б к нему прижался,
        Пьяными словами
        Я б в любви признался.
Но нельзя детине
К другу перебраться,
Видно, в вытрезвитель
Мне судьба податься.

Итоги

Жизнь не так хороша, но и не так уж плоха, как думают некоторые.

Ги де Мопассан «Жизнь»

Что ж, по словам Есенина, «пора уже в дорогу бренные пожитки собирать…»

Вот, говоря официальным языком, положение дел в семье на сегодня, на 2018-й год. Я — доктор филол. наук, ведущий научный сотрудник ИППИ РАН; жена Светлана Максимовна Кузьмина — доктор филол. наук, автор книги «Основы русской орфографии», статей по русской фонетике и орфографии, один из авторов учебников «Русский язык» (под ред. М. В. Панова); сын Андрей — канд. филол. наук, сотрудник Ин-та русского языка РАН; дочь Ольга — тоже канд. филол. наук, но уехала в Польшу, потом в Германию, стала настоятельницей католической Общины «Служительниц Пресвятой Крови», доктор богословия; невестка Ирина окончила филфак МГУ (русское отделение), мать пятерых детей. Итак: все — филологи. Внуки пока не филологи, но с филологическими генами. Это уже и сейчас проявляется. Семилетний Митя утешает сестру, у которой сломалась игрушка: «Соня, но ты пойми: люди же недаром говорят: Ничто не вечно под луной». Пятилетняя Соня тоже присматривается к языку, считает, например, что суффикс — к— обозначает что-то маленькое (ножка, дверка, птичка), а во всех остальных случаях опускает — к-:

Внучка Сонюшка чудит,
С языком она мудрит,
И из речи суффикс —

к —Хочет вычеркнуть пока.
«Не русалка, а русала», —Нас, лингвистов, поучала.
Шишка, кружка и игрушка
переделала резвушка:
«Шиша, круга и игруха».
Кто ж она сама? — резвуха?

В трёхкомнатной квартире уживаются три поколения: старшее (Светлана и я), среднее (Ирина и Андрей), младшее (Митя, Соня, Яна, Лука, Маша). Девять человек — от 0 до 86 лет. Понятно, что до́ма у нас никогда не скучно: там — смех, там — слёзы, там с кем-то случилась неприятность — малая, а то и большая. А вот там — назревает конфликт между старшими детьми. В бою Софья Андревна не уступает старшему брату Мите, но драки всё реже, и вообще они очень дружны, играют вместе, несмотря на разницу в возрасте.

Из множества высказываний о жизни человеческой напомню о двух, диаметрально противоположных.

19 мая 1828 года 29-летний Пушкин писал:

И с отвращением читая жизнь мою,
        Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,
        Но строк печальных не смываю.

(«Воспоминание»).

А вот стихи близкого друга Пушкина Петра Вяземского, где он говорит о человеческой жизни, о старости:

Жизнь наша в старости — изношенный халат:
И совестно носить его, и жаль оставить;
Мы с ним давно сжились, давно, как с братом брат;
Нельзя нас починить и заново исправить.

И концовка, где Вяземский даёт оценку своей жизни — противоположную той, которую даёт своей жизни Пушкин:

Ещё люблю подчас жизнь старую свою
С её ущербами и грустным поворотом,
И, как боец свой плащ, простреленный в бою,
Я холю свой халат с любовью и почётом.

Вот и я не стыжусь за прожитую жизнь. Вырастил здоровых, честных, совестливых детей. Часто вздыхаю, морщусь, вспоминая свои многочисленные неловкости, нечуткость, твердокожесть, твердолобость. Но не продавал, не предавал и не прятался за чужую спину ни в опасности, ни в работе. В непростых обстоятельствах сделал, что мог, и для семьи, и для людей, и для науки (впрочем, это, ведь, тоже для людей). Совесть чиста. Как сказал герой Булгакова в «Мастере и Маргарите»: «Это, конечно, немного сделано, но все-таки это сделал я».