Записки штурмовика

«Когда мы сегодня говорим о национал-социалистской революции, то мы всегда подчеркиваем, что речь идёт именно о национал-социалистской революции. Недостаточно говорить только о национальной революции. Победил не только германский национализм, но и германский социализм. Тот, кто в социализме видит только преступный марксизм, тот не понимает сокровенного смысла национал-социализма».

Потом Геринг сказал, что если марксисты видят в социализме только вопрос брюха, то для буржуазии национализм – это вопрос кошелька. Из нашей партии, говорил он, будут выбрасывать всех тех, кто забывает о нашей программе, становится на сторону реакции.

Когда Геринг кончил, я изо всей силы кричал «хайль» и даже топал ногами. Потом появился начальник областной организации – Кубе. Он говорил не хуже, чем Геринг. Он сказал, что гакенкрейц не мог бы победить в Германии, если бы не миллионы немецких рабочих чистой расы. Рабочие разгромили красных изменников. Мне особенно понравились слова Кубе: «Мы были бы жалкими негодяями, если бы забыли о рабочих».

Потом Кубе начал петь песню НСБО:

Мы – армия свастики.
Вздымайте красные знамена.
Германскому рабочему хотим мы
Пробить путь к свободе.

Я вышел из Спортпаласа веселым и спокойным. Все мои сомнения исчезли. Скоро начнется наша вторая революция против капиталистов, которые не хотят помочь германскому народу и саботируют «третью империю». Скоро заводами будут руководить настоящие немецкие промышленники вместе с «Фронтом труда». Не напрасно же созданы боевые союзы: они посылают своих комиссаров на заводы, в банки и большие магазины. Даже в Союзе германской промышленности сидит наш комиссар. Уж не один директор вылетел из своего кабинета. Прошло их время. Плохо только, что эти комиссары первым делом назначают себе большое жалованье и спешат получше устроиться. Но Гитлер скоро посадит всюду настоящих людей. Нужно только иметь терпение и выдержку – тогда у нас будет «третья империя».

2 мая 1933 г.

Вчера был большой день: Первое мая – праздник национального труда. Прежде этот день праздновали только марксисты и коммунисты, теперь же это праздник всего германского народа.

На этот раз празднество было устроено не как прежде в Люстгартене, а на огромном Темпельгофском поле. С утра к этому полю направились колонны НСБО, СА, СС. Тем рабочим, которые не пришли бы на праздник, грозило увольнение с предприятия. Поэтому народу было много. Весь город был в наших знаменах кроме только рабочих кварталов. На самом Темпельгофском поле было поднято десять тысяч знамен. Посреди было знамя в шестьдесят метров длины. Говорят, что такого знамени никто еще не видел.

На площади играли военные оркестры. На сердце у меня было легко и весело. Я такого чувства еще не переживал с раннего детства. По всему огромному полю были размещены громкоговорители. Вдруг все оркестры смолкли, раздался оглушительный рев:

– Хайль Гитлер!

Появился вождь, окруженный начальниками штабов СС, СА, НСБО и др. Он прошел между двумя рядами СА с протянутой рукой. Потом Гитлер поднялся на трибуну. Все поле молчит.

Гитлер обратился к нам с речью. Он говорил, что приветствует в первую очередь тех, кто работает без надежды разбогатеть: только идеализм германских рабочих обеспечивает жизнь нашей страны. Потом он говорил о том, что германский народ теперь осознал свое могущество.

– Германский народ, – говорил Гитлер, – за тобой лежат две тысячи лет боев и побед. Тебя можно было заковать в цепи, но нельзя было лишить чести. Мир против нас? Боже, благослови нашу борьбу.

Когда вождь кончил, площадь задрожала от криков «хайль Гитлер», в воздух взвились знамена и вытянулись сотни тысяч рук. Вождь говорил лучше, чем всегда, но мне и многим другим кажется, что в его речи не хватает самого главного. Сначала я не понимал, в чем дело, а потом сообразил: Гитлер ничего не сказал о безработице, о том, как он думает дать работу и хлеб германскому народу.

Прежде мне казалось, что все это будет очень просто: когда Гитлер придет к власти, он прикажет всем промышленникам принять обратно уволенных рабочих, домовладельцам – снизить квартирную плату, лавочникам – снизить цены. Теперь я вижу, что все это не так просто.

Мне показалось, что большинство рабочих во время выступления Гитлера смотрели очень хмуро и подымали руку без всякого воодушевления. Я слышал, как один НСБО говорил другому:

– Парады и фейерверки хороши, но это не наполняет брюха.

Было бы легче, если бы все СА жили одинаково. А то, чем дальше, тем больше наши командиры отходят от простых штурмовиков. У нас в штабе постоянно кутят и тратят на это массу народных денег.

После празднества на Темпельгофском поле нас накормили как никогда и, кроме того, каждому дали по бутылке пива и коробке папирос. Ребята повеселели.