Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ, 1914–1916

Не могу изменить своего взгляда, что немцы ищут нашу армию. Действия на Двину до Полоцка включительно необходимы для обеспечения этой большой операции. Какое направление будет ими выбрано? На Минск или на Смоленск (Витебск) предусмотреть теперь нельзя. Но если удар будет направлен к стороне Минска, то вспомогательное действие должно идти на Витебск, предпочтительно по направлению Риго-Орловской жел. д. Пока идут подготовления к этому действию на фронте и главным образом в тылу. Осью всего, мне кажется Лида, почему взять для него Лиду, а нам ее удержать очень важно. До поры до времени все остальное частности. Юг предоставлен будет австрийцам и поведет их Макензен, действуя своим левым флангом.

Все это просто.

Отойдет наша армия за Минск, объект действий будет тот же, но направление будет на Смоленск. По тому, как складываются события, это так.

Мы ничем не гарантированы, что противник, заняв лично Минск, скажем, Лучинец, Барановичи, Лида-Молодечно, Плоцк не остановится на ней и предпримет действия против Петрограда, форсировать Ревель, Паркалауд и произведет вблизи высадку или для форсирования прохода предпримет одновременно действия против Ревеля от Пернова. Все это возможно, но наша армия не в таком еще положении, чтобы рискнуть на это. Одно, что в высшей степени серьезно это положение наших железных дорог. Если их не привести в порядок, то противник может предпринять все, что ему угодно, и мы не будем в силах парировать его удары. Но в силах ли он сам? У меня нет данных отрицать его силу, а потому необходимы меры, чтобы распутать нашу сеть.

10 сентября

Восстановить себе положение на театре после перерыва нелегко. И до настоящего времени оно мне не ясно, в особенности в северном отрезе, между верхним Неманом и Двиной. Та м такая большая разрозненность. Бои на западной Двине сами по себе, бои в районе Молодечно и Лиды также имеют характер чего-то отдельного. Как будто образовались две группы под давлением событий. Все это странно и страшно. Слухи тут дурные. Но хуже всего, что там Радкевич с Поповым в роли руководителей. Действуют ли они под руководством Рузского или Эверта не знаю. Надо подождать, как все это сложится. Сам я сижу и ожидаю письма от Алексеева, которое должно решить, как мне быть, оставаться здесь или ехать в армию.

Я просил Михаила Васильевича, чтобы, если доверяют и хотят – назначить командующим армиею. Просить об этом сам не буду, ибо, повторяю, к этому не готовился.

Не могу понять, какие причины побудили государя отказать просьбе Алексеева о моем назначении в помощь к нему. Если не откомандируют в Совет, поеду к Эверту.

1-го октября

25 сентября получил письмо от Алексеева. Не легко ему. Государь милостив и доверчив, но тем тяжелее ответственность.

17/II я писал Мих. Вас., что ему пришлось исполнить нечто необыкновенное, чтобы спасти положение на левом фланге у Радкевича.

8 ноября

Два месяца не заношу ничего из того, что меня волнует и занимает. Нахожусь в состоянии отупения и бессилия. Последние недели усердно посещаю совещания по обороне и перевозкам. Они волнуют, но не дают удовлетворения. Силы большой массы способных, горячих и проникнутых желанием людей растачиваются на мелочи, на разговоры, и нужно признать, дело не двигается, а запутывается.

Все эти комитеты: промышленные, союзы земств и городов и их отделения уже поглотили свыше 300 миллионов за короткий срок из казенного сундука. Вероятно, они дадут кое-что. С внешней стороны дело раскинулось очень широко. Сотни миллионов, перешедши в иные руки, питают многих, и в этом заманчивость этой новой самодеятельности учреждений. Но каковы практические результаты?

Ежедневно происходят заседания комиссий, подкомиссий, совещаний и всюду фигурируют представители разных ведомств, и в особенности военного ведомства и железных дорог, начиная с министров. Все эти лица отвлекаются от прямой их работы, и массы текущего дела по удовлетворению армий остаются неисполненными и образуют залежи. Что-то не хватает в этой работе. Уверять, что они совершенно бесполезны, не могу, но в организации этих совещаний есть недостатки. Они более напоминают сыск, чем производительную творческую работу. Кажется, и само ведомство идет по тому же пути, как в 1905–1908 гг. оно шло по отношении Совета государственной обороны, т. е. вливает на решение этих совещаний такие вопросы, которые оно могло бы решить само. В конце концов совещания не ускорят решения, а замедлят его и так будут забиты разными вопросами, что не в состоянии будут справиться с их решениями. Кто же тогда будет виноват? Да никто.

Я признаю полезность этих совещаний. Многое, что в Министерствах затруднительно и даже невозможно, могло бы быть подготовлено ими, но нужна мера, нужна организация труда, которая размежевала бы ведомство от совещаний и нужно большое взаимное доверие и даже снисходительность к ошибкам. Но последнего нет.

В области оперативной внешнее затишье перед грозой.