Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ, 1914–1916

Кажется, в октябре или сентябре английские и французские газеты писали о необходимости объединения операций путем такого ареопага. Как оказывается, его создали, но для чего? На струнке объединения, понятия бесспорно прекрасного, у нас разыгрываются всевозможные арии. Но одностороннее применение голого принципа, не принимая во внимание своеобразные и властные требования войны, вытекающие из ее свойств, не есть правильное решение организации различных отделов той же войны, в особенности ее управления.

Объединить управление хотя бы 4-х воюющих держав, борющихся на различных частях континента, можно только путем духовного сродства и общности целей главных руководителей, но никак не безличным безответственным коллегиальным органом, который в лучшем случае может заниматься только никому не нужными стратегическими проблемами.

12-го декабря состоялось мое назначение в распоряжение наместника его величества на Кавказе, 13-го получил об этом извещение. Для меня это была полная неожиданность. Никто меня об этом не спросил, и я никому не высказывал своего желания попасть туда. Великий князь нашел, что я на что-то нужен. Рад, что он сделал это самостоятельно. Уезжаю в четверг. Есть важные дела, и надо собраться. Судьба в руках Господа, да будет Его Святая воля.

14-XII-1915 г.

Кавказский фронт С 21-го декабря 1915 г. по 30-го сентября 1916 г.

20-го января 1916 года

Сегодня великий князь вернулся из Гассан-калы, куда выехал 17-го.

17-го декабря я выехал из Петрограда в Тифлис и 21-го прибыл, и там узнал от великого князя, что инженерную подготовку театра он желает возложить на меня. Думаю, что это был просто предлог. Встретил меня его высочество как родного. Он здоров, и я нашел его, в общем, поправившимся.

Живу в гостинице, завтракаю и обедаю у его высочества. Вечера после обеда провожу у него. Первая неделя прошла на ознакомление с лицами, с положением армии, ее состава. С армией по-настоящему не знаком по сие время, несмотря на оказанное мне содействие со стороны штаба. Помощником у его высочества состоит генерал Янушкевич. Помощник ли он ему или нет, не знаю. Держится в стороне, ежедневно присутствует утром на докладах. Начальник штаба Болховитинов{142}, генерал-квартирмейстер Томилов{143} – начальник штаба у Юденича{144}. Генерал Вольский{145} – начальник округа, и при нем все учреждения, они же органы тыла Юденича и подчинены главнокомандующему и Юденичу.

При командующем армиями есть полковник Керстич{146}, заботящийся о тыле, но нет организованного тылового управления, а только канцелярия полков. Это большая неувязка. Это источник больших неудобств. Пока жизнь на месте, ничего, обходилось, но, не сомневаюсь, плоды от этого в трудные минуты будут отрицательные. Об этом должен говорить с Болховитиновым.

Ведение дела покоится на компромиссах, на авторитете его высочества. Кто же хозяин? В наместнике, он же и главнокомандующий, как будто сосредоточена военная и гражданская власть. Но командующий Кавказской армий считает себя начальником всех войск, как в нагорной Армении, так в Курдистане и Персии. Начальник штаба у главнокомандующего состоит начальником штаба у Юденича, который находится в Тифлисе, а его генерал-квартирмейстер состоит начальником штаба командующего армией. Окружные управления, как органы местные, подчинены главнокомандующему, но в то же время и командующему армией. У последнего нет своего тылового органа, а при нем состоит небольшая канцелярия с полковником Керстичем во главе. Этапная и транспортная службы переданы корпусам и небольшим группам, действующих по приказанию командиров корпусов и начальников групп в Азербайджане и Персии. От такого подразделения работ и власти должен проистекать ряд практических последствий. Говорят, что вызвано это Кавказскими особенностями, которые я, довольно хорошо знающий его, не вижу, но зато вижу, что в оперативной и хозяйственной областях нет ни объединения, нет и должного разделения обязанностей и прав деятелей и органов.

Приехав 21 декабря, узнал, что готовится наступательная операция. К ней готовились, и только остается сказать слово – начинай. Решительное слово было сказано 27-го декабря, в ответ на телеграмму Юденича, который поставил вопрос ребром: начинать теперь или сейчас отказаться. Получена была телеграмма при мне. Великий князь решил – начинать. С 28-го декабря она началась, и 6-го января 1916 года наша конница, а за нею наша передовая пехота с передовой части 7-го января докатили до подошвы Деве-Бойнских укреплений и высот, и к вечеру этого дня в районе Гассан-Каллы было уже примерно по донесениям около 30, в действительности немного менее батальонов.

Главная масса свыше 32 батальонов была еще сзади, в районе Хоросано, и к вечеру до Сарыкамыша.

Атака Деве-Боинских укрепленных позиций передовыми частями была приостановлена не непосредственным распоряжением сверху, а вообще всем ходом операции.

Такой штурм мог бы иметь место 8-го, возможно 9-го даже 10, но затем было поздно.