Записки. Том I. Северо-Западный фронт и Кавказ, 1914–1916

5-го – отступление турок и наступление 2-го Туркестанского корпуса в Сиври-Ольтинском районе. Утром 5-го Сибирская конная бригада Раддаца прибыла к Кепри-Кею и двинута в Пассинскую долину (неверно – прибыла через Сюлюгю в Экебат вечером 5-го). В Кеприкеи захвачены артиллерийские припасы. Еще 4-го у Пазачура были столкновения с частями Воробьева и захвачено орудие. Турки, отступая 4-го, зажгли склады в Хопике, Камацоре, Миндигване, Омракоме, Кеприкее. Кеприкей занят, очевидно, арьегардными частями (сведения за 4-е, телеграмма от 5-го янв. № 113).

Телеграмма 5-го января № 150 получена вечером, вернее ночью, с 5-го на 6-е в Тифлисе. Головы колонн Волошина [вышли на] Карагли, высоты южнее Эникеи. 1 Кавказский корпус – Подышван-Экебат Сюлюгю, высоты севернее Акрак, севернее Карашкер, южнее Чашли [неразб.].

На запрос генерал Томилов ответил телеграммой № 156, полученной утром 6-го, что турки не бежали, но спешно отступили. Калитину{153} 5-го предписано произвести разведку, и в зависимости от нее командующий армией примет решение или бить арьергард у Гассан-калы, или остаться на линии Кеприкея. Под Эрзерумские форты турки нас не завлекут, так как командующий армией не считает возможным захватить крепость без долгой и самой тщательной подготовки. Впервые в армии 5-го, под влиянием предшествующих успехов, начинает выдвигаться вопрос об Эрзеруме.

К 6-му, к вечеру, [получены сведения] о занятии Ах-Бабы и вообще о больших потерях, понесенных турками, расстройством 9-го и 11-го корпусов.

6-го вечером – о занятии в течение дня до 3-х часов дня Гассан-калы и селения к северу, а равно горы Аха-Яйласи (Зиарет) и Альвар.

В течение 7-го – о действиях и продвижении с боями 2-го Туркестанского корпуса, о достижении 6-го селения Куруджук сибирскими казаками. В отступающих частях замечена полная дезорганизация. На фронте Эршер-Тензилер противник замечен. Около Чулли-Кизляра-Гребеницы захватили 200 пленных.

К 7-го января, днем части колонн Волошина, Воробьева и 1-го Кавказского корпуса (телеграмма 7-го января, вечером № 203) стали до 30 батальонов в районе Гассан-кала, Кеприкей (22 и 8 батальонов) около 8 батальонов в районе Карагли, Шербагана, Кузучай; корпусного резерва и общий (32 батальона) – в Хорасане; Сарыкамыше и 156-й и 205-й Кавкавказской 193-й, 195-й и 611-й дружин – 12 батальонов резервных – Чиковани{154} (Пиладу-Шарген) 3 батальона – 5-й Кавказской стрелковой бригады; 6 армянских дружин: 545-я, 583-я, 588-я, 529-я, 586-я, 542-я – 9 батальонов.

7-го января сибирские казаки (то же было и 6-го января – согласно рассказу Раддаца, когда 4 сотни сибирцев подошли к Куруджуку, ночью его оставили, а затем 7-го, подкрепясь из Гассан-калы, снова его заняли) встретили у подножья Деве-Бойны сторожевые охранения турок. Занятие передовых пунктов. Телеграмма штаба о положении к 4-м часам дня 8-го января № 223.

K 8-му утру или 7-го вечером надо считать, что наши части подтянулись в район Гассан-калы и на свои квартиры. На мой взгляд, вечером 8-го предельный срок, когда можно было еще говорить – брать или не брать с налету Эрзерум. По положению войск это могло бы быть не ранее 8-го, считая, что к вечеру 7-го не головы, а вообще все части были в сборе, артиллерия на местах (где парки, неизвестно).

Но корпусные резервы и отряд Чиковани 7-го вечером были еще в 1½-3 переходах от Гассан-калы и в 3–4 от Эрзерума. Корпусной резерв после 7-го, а может быть, 8-го, стал подвигаться (не трогался) вперед, главный же оставался на местах еще дней 5–6.

Для занятия Эрзерума, на мой взгляд, не было сделано того, чтобы подготовить успех передовых частей, скажем, 8-го января или, беря наивысшее напряжение, к вечеру 7-го, хотя на это непосредственных данных по размещению частей совершенно нет. Это требует некоторого детального рассмотрения положения до 7-го января и в этот день.

23 января

На месте, к декабрю составилось представление о турецкой армии, которое привело к решению командующего армией атаковать ее в направлении Кузучана и Джили и отрезать части, стоящие южнее, от Кеприкея. Мысль складывалась к нанесению туркам ущерба, захвата артиллерии и возвращении затем на старые места.

С 23–24 декабря, после моего приезда 2-го января мне это передавал и великий князь, и Болховитинов.

Великий князь шел на это неохотно, и когда 27-го пришла телеграмма Юденича, то я стал на сторону Юденича, и решение было дано. Болховитинов находил, что такие телеграммы (грубые, как он говорил) писать нельзя. Я успокоил его, сказав, что можно. Грубого ничего не было, а было сказано: или начать, или отказаться от действий. Таким образом, турки представлялись силою. Дела пошли успешно. 1-го января турки были сбиты. К утру 2-го Джилли и Кузучан, немного раньше, были в наших руках и более быстрое проникновение шло на Карабыих.