Записки врача общей практики

— Да, действительно жутко, — отозвался доктор Фостер. — И все же один из моих случаев ни в чем не уступит этому. Вскоре после начала практики ко мне пришла маленькая горбатая женщина и попросила помочь ее сестре в родах. Придя в очень бедный дом, я обнаружил в гостиной еще двух маленьких горбатых женщин — точно таких же, как первая. Ни одна из них не произнесла ни слова, но моя знакомая взяла лампу и пошла наверх. Сестры последовали за ней, а я замкнул процессию. Даже сейчас вижу причудливые тени на стенах так же ясно, как вот эту пепельницу. В спальне в ожидании помощи акушера лежала четвертая сестра — девушка необыкновенной красоты. Обручального кольца на руке заметно не было. Три горбуньи сели у стены, словно три статуи, и за всю ночь ни одна из них не проронила ни слова. Я не выдумываю, Харгрейв. Все это чистая правда. Рано утром разразилась страшная гроза — одна из сильнейших, какие мне приходилось видеть в жизни. Маленькая мансарда то и дело озарялась голубым светом молнии, а гром гремел так, словно по крыше катали огромные камни. Лампа светила слабо, зато при каждой вспышке молнии я видел у стены три искореженные фигуры, а крики пациентки тонули в раскатах грома. Видит Бог, от страха я едва не выскочил из комнаты. К счастью, все закончилось благополучно, но я так и не узнал истинную историю красавицы и трех ее горбатых сестер.

— Хуже всего в медицинских историях то, что они так и остаются загадочными, — вздохнул летописец.

— Мой мальчик, когда человек завален работой, ему некогда думать об удовлетворении собственного любопытства. Пациенты и болезни мелькают перед глазами и тут же сменяются следующими, а вспоминаешь о них только в такие спокойные минуты, как эта. Но мне всегда казалось, Мэнсон, что в вашей специализации встречается не меньше разных ужасов.

— Гораздо больше, — со стоном уточнил психиатр. — Болезни тела тяжелы, однако мне приходится иметь дело с болезнями души. Порой это шокирует и, если подумать, превращает людей в абсолютных материалистов. Просто представьте, как прекрасный благородный человек, наделенный божественными помыслами, способен в один миг превращаться в грязное злобное чудовище с самыми отвратительными склонностями — достаточно лишь маленького изменения в сосудистой системе, когда крошечный осколок черепа падает на поверхность мозга. Психиатрическая лечебница — не что иное, как безжалостная сатира на величие человека и на эфемерную природу души!

— Да помогут нам вера и надежда, — пробормотал врач общей практики.

— А я не обладаю ни верой, ни надеждой, зато вооружен всем милосердием, какое только могу себе позволить, — отозвался хирург. — Когда теология начнет подтверждаться фактами из жизни, сразу займусь ее изучением.

— Кажется, вы рассказывали о случаях из своей практики, — напомнил посторонний молодой человек, наполняя чернилами опустевшее вечное перо.

— Возьмем, к примеру, распространенное заболевание, которое каждый год уносит тысячи жизней. Сокращенно ПП.

— Что такое ПП?

— «Попробуй Полечи», — с усмешкой пояснил хирург.

— Британская публика должна узнать, что такое ПП, — серьезно заявил психиатр.

— Болезнь распространяется с катастрофической скоростью, причем абсолютно не поддается лечению. На самом деле это прогрессивный паралич, который в нашей стране становится настоящим бедствием. В прошлый понедельник мне пришлось столкнуться с достаточно типичным случаем. Один молодой фермер — прекрасный парень — удивлял товарищей необыкновенным оптимизмом, в то время как вся округа жаловалась на трудности жизни. Он решил отказаться от выращивания пшеницы, забросить пахотные земли, поскольку они не приносят дохода, а вместо этого высадить на двух тысячах акров рододендроны, с тем чтобы получить монополию на поставки на рынок Ковент-Гарден. Фантазии его не знали границ, причем все выглядели вполне разумными, хотя и слегка преувеличенными. Я приехал на ферму не как врач, а совсем по другому вопросу. Однако что-то в его манере речи меня насторожило, и я присмотрелся внимательно. Губы дрожали, слова смазывались, а когда пришлось подписать небольшое соглашение, буквы тоже оказались неуверенными. Еще более пристальное наблюдение выявило, что один из зрачков чуть больше другого. Когда я уходил, жена фермера захотела меня проводить.

«Правда, доктор, Джоб прекрасно выглядит? — спросила она. — Так полон энергии, что не может усидеть на месте».

Я промолчал, потому что не нашел мужества сказать правду, хотя точно знал, что парень так же обречен на смерть, как сидящий в камере тюрьмы Ньюгейт узник. Типичный случай прогрессивного паралича на ранней стадии.

— О господи! — в ужасе воскликнул юрист. — Но ведь у меня тоже дрожат губы. И я часто смазываю слова. Наверное, тоже начинается паралич!

От камина донесся дружный смех трех докторов.