В том или другом восточном городе славятся в особенности какие-нибудь плоды, но вообще нет для фруктов лучшего климата, чем Милютинские лавки[61]
. Здесь нет поры зрелости для плодов. За неумением и неимением средств сохранить их в холодном месте, срывают их с дерева зелеными, да и пора их кратковременна. То их еще нет, то их уже нет. Восток роскошен только в «Тысяче и одной ночи». Какая может быть роскошь в стране, где женщины – невидимки?Мы переехали сюда в дом Титова. Около 5 часов утра пробудило нас в Пере легкое землетрясение. Встал с постели. Всё в воздухе, на небе, на море, на земле было тихо и ясно, волновалась одна внутренность земли. Нас провожало землетрясение (8 апреля), и на обратном пути почти встретило землетрясение. Пришла неприятная мысль о том, что если было одно землетрясение, почему не быть еще землетрясению завтра, послезавтра и так далее.
Книжка 15 (1853)
Читал «Lex faux Demetrius, episode de Fhistore de Russie» («Лжедмитрия» Проспера Мериме). В Париже говорил он мне, что занимается этим сочинением, недовольный решением загадки Самозванца русскими историками.
В первый раз выпал порядочный снег. Всё кругом бело. С отвычки тяжело глазам. Гулял по большому саду в снегу.
Читал в «Revue des Deux Mondes» статью о генерале Фуа и Демосфене. Французы не могут утешиться, что лишены трибуны и способности болтать всенародно.
В квартете Бетховена поразила меня русская мелодия святочной песни «Слава!». Липинский сказал мне, что это точно русская мелодия и квартет посвящен Разумовскому.
Немцы не взыскательны. Шутка смешит их потому, что она шутка; умна ли, смешна ли, замысловата ли – до того дела нет.
Настоящая зима. Довольно снега. Встретил санки.
Зима всё здравствует. Известие телеграфическое о покушении на жизнь австрийского императора.
В утренней прогулке снег при солнце так и жег глаза. Вечером трагедия Шиллера «Фиеско». Публика довольно республиканская, бросили венок [актеру] Девриенту. Выбор пьесы в Королевском театре довольно странен после миланской передряги и покушения на жизнь австрийского императора[62]
.Слышно, что Меншиков отправлен в Константинополь.
Кончил свою «Масленицу на чужбине».
Из письма Булгакова узнал о смерти графини Виельгорской. Сегодня и для нас черный день.
Вчера праздновали Масленицу блинами, изготовленными русским поваром Гайдуковым.
В адресе колоний, кажется Антильских, Наполеону III сказано, что дядюшка его
Переписывал «8 января» (стихотворение).
Вечером у Репниной. Письмо к ней Балабина о торжественном приезде Меншикова, чего не видали со времен приезда Репнина и Кутузова.
Прочел книгу Монталамбера о «католических интересах» в XIX веке. Дело в том, по мнению автора, что церковь может быть свободна и могущественна только при представительном правительстве; следовательно, до 1815 года церковь не жила. Хорошее заключение.
Церемония Христова Воскресения в Римском соборе, в четыре часа пополудни. Весьма не пышная. Прежде совершалась она ночью, но за беспорядками отменили.
Узнал о смерти Каратыгина. Прежде умерли Брянский и Гусева, и все трое от холеры. В Москве сгорел Большой театр. Слышно и о смерти Щепкина.
Сестра английского посланника Форбса Аделаида (одна из страстей Байрона), говорила мне о каком-то английском романе «Три испанца», который будто бы послужил основанием «Гяура» Байрона.
Полторацкий в Париже.
Начало нашей Страстной недели. Гулял в сосновом лесу, вспоминал о Лесном институте. Читал «Полтаву» Пушкина. Как дарование его созревало и совершенствовалось с годами и как «Полтава» выше «Кавказского пленника», «Цыган», «Бахчисарайского фонтана». Два стиха только тут слабы.
И еще:
Явление Марии, сон ли Мазепы? Или сошла она с ума? Неясно.
Фантастические попытки неудачны у Пушкина. Например, сон в «Евгении Онегине».
В первый раз Пушкин читал нам «Полтаву» в Москве у Сергея Киселева при Толстом-Американце и сыне
Башилова, который за обедом нарезался и которого во время чтения вырвало чуть ли не на Толстого.
Написал стихи к Вере Голицыной при отправлении моего портрета.
Получил письмо от Павла с известием, что жена его отправилась к опасно больной сестре в Берлин. Посылая стихи, я имел темное предчувствие, что могут прийтись они некстати.
Писал Булгакову с письмом Погодину о Ломоносове.