Записные книжки

Мне с некоторых пор сдается, что со мной играют комедию, а я комедию не хочу и не умею отвечать комедией. Оттого мне очень неловко и тяжело. Имею внутреннее сознание, что в отношениях со мной нет прежнего, сердечного благорасположения, а соблюдаются одни внешние формальности. Что причиной этой перемены, придумать не могу. Может быть, просто опостылел, как то часто бывает с женщинами и при дворе. А может быть, и оговорили меня добрые люди. Как и за что – неизвестно. На совести ничего не имею; а положение мое, кажется, для всех должно быть безобидно, никому я ничего не заслоняю.

Как бы то ни было, вся поэзия моих прежних отношений полиняла и поблекла. При дворе я не двор любил, и меня вовсе не тешило, что и я имею место между придворными скороходами и скороползами всех чинов и всех орденов. Мне дорого и нужно было сочувствие; а без сочувствия мне там и делать нечего, о чем и следует при удобном случае крепко и окончательно подумать.

NB. Пишу это после обеда третьего дня и вечера вчера. Стало быть, обижаюсь не тем, что меня забывают или что для публики я будто в опале.

* * *

6 февраля

Княгиня София Григорьевна Волконская сказала мне на днях слышанное ею от императрицы Елисаветы Алексеевны в Таганроге, после смерти Александра: «Государь имел в руках своих все нити заговора, вспыхнувшего 14 декабря, но не решался обратить на заговорщиков строгость закона, пока действия их не угрожали безопасности государства. Он говорил также, что, может быть, и сам завлек некоторых, выражая либеральные понятия и возбуждая либеральные упования».

* * *

Великая княгиня Ольга Николаевна говорила, что императрица Мария Федоровна заметила однажды: «Сын мой Александр не мог наказывать заговорщиков против жизни отца своего; но сын мой Николай обязан был наказать заговорщиков против жизни Александра».

Граф Блудов уверял, что император Александр хотел расстрелять Сперанского, но не предал Сперанского военному суду по настойчивым убеждениям Паррота, который тогда пользовался особенным доверием императора и которого будто с той поры государь уже не принимал к себе, не отвечая на письма его.

Признаюсь, это, по мне, невероятно. Если император имел бы намерение предать Сперанского суду, то заключил бы его в Петропавловскую крепость, а не начал бы с того, что тотчас отправил его в Нижний Новгород.

* * *

Граф Блудов полагает, что Сперанский знал о замыслах в царствование Александра и приготовивших 14 Декабря. Он, кажется, был злопамятен и не прощал государю опалы своей…

Книжка 27 (1859—1861)

Штутгарт, 9 июля нового стиля 1859 Вечер провели на вилле у великой княгини. Императрица Мария Александровна спрашивала через телеграф, где я нахожусь.

10 июля

Выехал из Штутгарта в одном поезде с великой княгиней Ольгой Николаевной и Верой Горчаковой.

Баден-Баден, 19 июля

Вчера приехал сюда.

25 июля

Приехал в Карлсбад сегодня. Здесь Мещерские и Лиза Карамзина, Брок, граф Лев Потоцкий, сенатор Щербинин и пр.

6 августа

Нашел здесь варшавского приятеля, генерала и поэта, Моравского. Не узнал бы я его, так он постарел; впрочем, ему 77 лет. И он меня не узнал.

9 августа

Ладыженская, урожденная Сушкова, читала мне свою статью о Ростопчиной. Много хорошего.

18 августа

Бал в честь австрийского императора. День рождения его. Познакомился с князем Paul Esterhasy (Пал Эстергази).

29 августа

Выехали из Карлсбада.

1 сентября

Приехали в Баден-Баден.

4 сентября

Выехали с Титовым в Интерлакен.

6 сентября

Вчера вечером у императрицы. Обедал у императрицы. Титов уехал после обеда. Вечер у императрицы.

8 сентября

Поехали в 10 часов утра с императрицей на пароходе по озеру Бриенц.

9 сентября

Были с императрицей на развалинах замка. По некоторым преданиям, замок Рауля – синей бороды.

14 сентября

Телеграмма от государя о покорении Дагестана и взятии Шамиля, которого везут в Петербург.

16 сентября

Баден-Баден.

17 сентября

Утром был у принца Прусского, вечером у принцессы, которая не принимает меня всерьез и отделывается общими вежливостями. Сегодня писал Анне Тютчевой.

Приехал сюда Бунсен.

19 сентября

20 сентября

Целый день слоняюсь без мысли, цели и желанья. Баден-Баден имеет удивительную одуряющую силу.

27 сентября

Приехал в Дюркгейм. Дня три разнемогался я сильной простудой. Здесь Мещерские и Карамзины.

2 октября

Писал Икорникову со стихами.

6 октября

Писал Анне Тютчевой.

10 октября

Приехали в Гейдельберг. Вечером были у Бунсена.

15 октября

У Бунсена видел немецкого поэта Майера, бывшего секретарем при Альберте, муже английской королевы.

20 октября