Заплати другому

– Нет. – Арлин встала и прошла к плите. Начинался интимный девчоночный треп, в котором вскоре дойдет до того, что она разболтает и то, чего бы сама знать не желала. Подойдя к плите, заметила, что чашка полна, и никак не могла подыскать иного достойного повода для выхода из-за стола. – Нет, внизу он примерно как раз такой, как я и ожидала, только еще лучше.

– Тогда в чем закавыка-то?

– Сама хотела б знать. – Арлин опять села. Голову на руки уронила. Нет, дольше тянуть мочи нет. – В последний раз, после свидания, он на ночь не остался. Вел себя как-то странно. Ну, знаешь, как люди себя ведут.

– Не-а. Думаю, людей разных полно и ведут они себя по-разному.

– Я имею в виду, как они ведут себя, пытаясь сказать что-то. Ты разве этого никогда не делала? Не разучивала перед зеркалом, что должна сказать? А потом, когда сама увидишь, оно как бы на тебе повисает. Словно всякий слышит это. Я все время думала, что официант слышал.

– Так и что же он сказал?

– Так ничего и не сказал. Но я все равно знаю. Он пытался порвать со мной. Я как чувствовала.

– Этого ты знать не можешь, пока не спросишь.

– Теперь я знаю.

– Тебе надо спросить.

– А тогда он возьмет да и скажет. – Арлин в окно видела, как Тревор играл на гаражной крыше со своим приятелем Джо. Прямо она никогда не запрещала, но он должен бы знать, что возня на крыше ей не понравится. Когда она просунула голову в кухонное окно, сын успел перебраться обратно на сливовое дерево и помахал оттуда рукой.

– Так или иначе, тебе придется с ним поговорить.

– Я думала, может, проехаться к нему с Тревором. – Такое в прошлый раз неожиданно здорово сработало, вот только… слишком уж, похоже, тонка ниточка.

– Так если он рвет с тобой, то большего и горя нет.

– А почему это кажется странным?

– Последнее, что я слышала, этот парень только для секса, пока Рики не вернется домой.

Арлин резко откинулась на спинку стула и пронзила Лоретту взглядом, который приберегала для недоумков, тупых и круглых идиотов.

– Рики не воротится. Неужто ты не понимаешь, Лоретта?

У Лоретты бровки вздернулись домиком.

– Неужто я не понимаю этого? Неужто я не понимаю? Милочка, по большому счету, единственной живой душой на Земле, не осознававшей этого, была ты.

Арлин вздохнула и выплеснула остатки кофе в раковину.

– Что ж, мне потребовался пересчет, – сказала она.

…

Когда Тревор прыжком одолел порог кухни, Арлин попросила Лоретту: исчезни. Выразила она это на языке жестов, который становится понятен, только если вы давным-давно знаете кого-то.

– Да я только собиралась еще чашечку выпить, Арлин!

Арлин сграбастала кофеварку, выдернув на ходу шнур из розетки в стене. Там бултыхался кофе еще порции на три.

– Пей на здоровье! – воскликнула она, вручая все это хозяйство Лоретте.

– Так. Не мне рушить головой кирпичную стену. – Только черта с два она не возьмет кофеварку с собой.

– Привет, мам! Зачем ты отдала Лоретте кофеварку?

– А-а. Ничего особенного, милый. Послушай. Сейчас занятий в школе нет, ты когда-нибудь видишься с мистером Сент-Клером?

– А то, мам. Часто с ним вижусь.

– Где именно?

– К нему домой езжу.

– А-а. Надо бы нам сделать это. Когда-нибудь.

Вместе.

– Ладно. Прямо сейчас?

– Ну. Может, не сразу сейчас.

– Почему не сейчас?

– Я не звонила, не предупреждала.

– Я никогда не звоню. Просто сажусь на велик и еду.

– Ну, ты – другое дело, милый.

– Какая разница?

– Э-э. Дай подумать минуточку.

По пути в машине, которая в последнее время тревожно рычала и дребезжала, Арлин вновь принялась расспрашивать:

– Тревор, ты когда приезжаешь туда… и говоришь с ним… он когда-нибудь… ну вроде… спрашивал обо мне?

– Ага.

– Сколько раз?

– Всякий раз.

– Правда?

– Ну да. Правда.

– О чем он спрашивал?

– Ну, он всякий раз говорит: «Как мама поживает, Тревор?» – а я тогда говорю: «О-о, отлично, у нее все отлично». А он тогда говорит: «Так. Тревор. Она когда-нибудь спрашивает обо мне?» – Повисла долгая пауза. – Если он попросит тебя выйти за него замуж, пойдешь?

– Пока он не спрашивал меня об этом.

– Если бы спросил?

– Не спросит. Может, поговорим о чем-нибудь другом? – В любом случае пора было менять тему беседы. Ехать было не очень далеко.

…

Когда открылась дверь, Тревор ринулся в проход, словно жил здесь.

– Привет, Рубен! – выкрикнул он на ходу.

– Привет, Тревор. Арлин? Вот так сюрприз.

Он был в тренировочном костюме и небрит, что выглядело странновато, поскольку щетина у него росла только на одной стороне. И вид у него был печальный. Не то чтобы хоть что-то из этого трогало Арлин, ее занимало совсем другое: как же сильно она соскучилась. Чувство было громадным, тяжелым, едва ли не больше, чем могла удержать душа.

– Извини, я не позвонила заранее, но… – «Но» что, Арлин? Ты как собираешься закончить фразу? Но я не хотела дать тебе возможность сказать «нет». Не беспокойся. Или, того хуже, услышать, как он произносит ее имя, до того жутко, как обычно начинают фразу, которая причинит дикую боль.

– Да ничего страшного. Проходи.