Запорожская вольница

Среди тех, кто решил обрести покой в этом саду, было и запорожское воинство. У «маститого историка Запорожья и Новороссии» Аполлона Скальковского в его труде «История Новой Сечи или последнего Коша Запорожского» есть строки о том, что в афонских монастырях «большая часть монашествующих была от российского роду, наипаче же от православно-именитые страны запорожские». Между прочим, в сечевой церкви запорожских казаков долгое время совершал богослужение греческий епископ Анатолий Мелес. Он и другие священнослужители (многие из них, как сообщают старинные книги, попали в Запорожье из Греции – греческими хатами в Сечи называли дома для проживания иностранных послов) правили службу и молитвословие в казацких монастырях и церквях «по уставу святой горы Афонской». Так что ее вершина всегда была перед взором степного рыцаря. Он четко знал и твердо помнил: если в конце земного пути у него хватит сил добраться до этой Земли обетованной, то израненное тело его еще получит частицу земной благодати, а душа навсегда успокоится.

Долгие месяцы пробирался к афонским святыням уставший от битв, крови и пограничных неурядиц запорожец. Скакал на коне, плыл на корабле, однако чаще всего своими шагами мерил он длинную дорогу к Афону. Приходил не на пустое место, не в безлюдную глушь. Кстати, и названия знакомые тут встречались. Самарью называлась одна из афонских пещер. А, как известно, днепровский приток Самара была для запорожцев святой рекой. Из разных земель на Афоне еще в VII веке обосновались те, кто решил отречься от мирской суеты и затвориться для спасения души и соединения с Богом. Афонские иноки принимали казаков как братьев. Дело в том, что многие запорожцы любили, как выражались сечевики, жить «по-монастырски» – отдельно от шумного товарищества, наедине с природой и Богом. Плавневые хуторки казаков-зимовчаков в чем-то даже были похожи на афонские скиты – такое же отшельничество, замкнутый островной мирок, каждодневная молитва, свое натуральное хозяйство. Афонские старцы были понаслышаны и о знаменитых казацких характерниках-пустынниках, у которых многому можно было поучиться.