Запрет на любовь

— Саныч мало говорил, но если, — многозначительно помолчал, — это были слова о тебе. Он… любил тебя.

Глаза нестерпимо резало. Я втянул воздух:

— Он мне отца заменил, — выпрямился. — Саныч был лучшим человеком из всех, кого встречал.

— Да, — задумчиво кивнул Андрей Вячеславович.

— А вы, значит, здесь… — не договорил, бегло глянул на скромную квартирку. Казалось бы непоследнего специалиста в хорошей должности.

— А ты думал я бабло, которое в клинику поступает, на особняки и яхты трачу? — беззлобно уточнил.

— Типа того. И на тёлок…

Что кривить душой?

— Может потом, — цыкнул Лектор, — а пока так… Чай, кофе?

— Нет, — качнул головой, а когда в животе предательски заурчало, вспомнил, что примчался сюда спросонья и даже не перекусил.

— От кофе не откажусь, — благодарно пробурчал. Кухня тоже была не из супероборудованных, но качественная, продуманная, без излишеств и шика.

Говорили больше о Саныче его любви к хоккею. О том, что последнее время он был плох сердцем, а потом на его мальчишек переключились и мне точно обухом по голове.

— Бл*! — вскочил со стула.

— Ты куда? — с недоумением за мной в коридор поспешил Никоненко.

— Я забыл о пацанах! — торопливо обувался. — Они же на каток каждый день наверное бегают. Может не в курсе, что с Санычем, я пойду, — выбежал из квартиры, на ходу в куртку облачаясь.

* * *

Прыгнул в тачку, пригнал к дворовой коробке, время хоть и было позднее, а несколько человек одиноко с клюшками катались. Я помялся в машине. Порыв был, а теперь правда жизни настигла — я не знал, как подросткам о таком сказать…

Собравшись мыслями, вышел.

У бортика встал, оперившись локтями. Смотрел как трое оттачивали прокат, бросок. А один защищал ворота.

Точно по команде пацаны на меня уставились. Обменялись короткими фразами и подкатили:

— А вы Саныча не видели? — самый бойкий уточнил. Данила.

— Видел, — с трудом кивнул, ощущая горечь во рту и резь в глазах. — Он… Саныч… умер.

— Что? Как? Чёрт! Блин… — парни не сдерживали эмоций в отличие от меня. Расплакались без лишних подвываний. По-мужски…

— И что теперь? — шмыгнул носом Данила. На его глазах блестели злые слёзы. — Мы теперь никому не нужны!..

Пацаны головы склонили, продолжая вариться в своих мыслях и грустить. Мне было тяжко… и я не знал, чем помочь.

Уж было отвернулся, как телефон запиликал:

— Это Андрей Вячеславович, — удивил звонком Лектор. — Вы не забрали вещи, — напомнил услужливо. — Если не нужны…

— Нет-нет, — заверил торопливо. — Я заскочу за ними. Спасибо.

— Эй, пацаны, — даже не знал, что от них хотел. Мысли толком не оформились: — Если ещё не передумали играть, завтра, как обычно приходите.

Ребята вытаращились неверующе, да и я сам глох от волнительного боя сердца. Идиот конченный, не понимаю, что собирался с ними делать.

НАХЕР?

Я же… не тренер.

Мне некогда! Да и отпуск скоро окончится…

Сел в машину, ключи в скважину. И завис с включенным движком.

Я не мог быть настолько кретином, но по ходу был…

— Ещё раз здрасти, — кивнул, только Никоненко дверь открыл.

— И тебе, — улыбнулся скупо мужик, махнув, приглашая к себе в коридор, — коробки на месте.

— Спасибо, — прошёл в квартиру. Не разбирал — подхватил, что осталось памятного от Саныча.

— И что делать будешь? — у порога меня остановил голос Андрея Вячеславовича

— Пацанам отдам, — повёл плечом. — Им нужнее и пока я здесь, подумаю, как бы их пристроить. Может, удастся им тренера найти.

Никоненко странное лицо сделал: не то удивился, не то оценил.

— Что ж, удачи, — руку протянул, — теперь вижу, что рассказы о тебе не были вымыслом. Саныч видел чуть человека. Я был уверен, что игроки твоего уровня уже не меняются.

Я виновато гипсом качнул, намекая, что не могу ответить пожатиям.

— Не, я гнилой, — пристыженно буркнул. — Ничем не лучше, не хуже. Хотя среди игроков встречаются как порядочные гондоны, так и нормальные. Они-то и помогали, — чуть коробками тряхнул с гуманитарной помощью. — Всего хорошего, — обронил, по ступеням сбегая.

— Слушай, Бажов Тимур, — нагнало меня на лестничном пролёте ниже, — как будет время в клинику приезжай.

Я чуть не упал, соступая… Коробки в моих руках брякнули вещами.

— Ч-что? — даже головой выглянул, чтобы убедиться, что не послышалось.

— Если не передумал Алию вернуть её из внутреннего Ада, приезжай…

— Завтра? — с надеждой и даже задохнулся от чувств.

— Приезжай…

— Во сколько?

— С утра! — кивнул Никоненко.

— С утра, с утра? — на всякий случай уточнил.

— До завтра, — кивнул Никоненко и затворил дверь.

Я ещё несколько секунд стоял, ошарашенно пытался собраться с мыслями. Не верил… Это ведь нереально… Или реально?

* * *

Спал урывками, упивался кофе, и конечно в клинику примчался ни свет, ни заря, потому что до одури боялся промахнутся с «утром».

Лучше раньше приехать.

Завидя Лектора, подходящего к двери клиники, и я из тачки выйти поспешил. Руками в карманы нырнул, голову в плечи вжал — на улице дубак страшенный, вот я и жался от холода.

— Здрасти, — поздоровался с Никоненко, поравнявшись.

— Ты уже здесь? — вскинул брови заведующий. — Или с ночи?

— Нет! — качнул головой, запоздало осознав, что Лектор насмехался.