Запрет на любовь

«Слушай сюда, если хоть кому-то сболтнёшь лишнего насчёт Левана, клянусь всем, что имею, я уничтожу твою семью. Папаша тут же снова окажется в тюрьме. Только на этот раз присядет до конца жизни. Компромат у меня на него отменный. Поняла? Держи свой язык за зубами».

Укусила его этими самыми зубами.

Вырвавшись, побежала прочь. К машине скорой помощи, сесть в которую мне так и не разрешили.

Дальнейшие события помню смутно.

Задыхалась. Плакала. Вроде как, Анзор тащил меня за руку, пытаясь насильно усадить в свой внедорожник. Тогда-то совершенно неожиданно, на фоне стресса, у меня начался приступ эпилепсии.

Очнулась я, к слову, на обочине дороги. В окружении абсолютно незнакомых людей.

— Девушка, вам плохо? — вырывает меня из болезненных воспоминаний взволнованный голос организатора.

Выпрямляюсь.

Растерянно моргаю.

— Вы в порядке?

Разноцветные точки рябью мелькают перед глазами.

— Она просилась выйти, — поясняет та женщина, которая меня не отпустила.

— Пусть выйдет. Жара такая… Ей дурно, по-моему. Очень бледная на вид.

— Идите. Если что, на первом этаже есть врач.

— Можно сдать работу?

Голова кружится. Дышать совсем нечем. Грудную клетку и горло словно тисками кто-то сдавливает.

— Вы уверены?

— Да.

Покидаю аудиторию после ряда формальностей.

Заворачиваю за угол. В коридоре у кулера сталкиваюсь с Ромасенко.

— Кто-то уравнения решает, а кто-то под аппаратами весь переломанный лежит, — зло цедит парень, выбрасывая стаканчик в урну. — Чё? Сдавать экзамены провалы в памяти не мешают?

Опускаю взгляд, прекрасно понимая, к чему этот ядовитый комментарий.

— Ты во всём виновата, — наклоняется ближе ко мне. — Если он умрёт, как с этим жить собираешься?

— Максим…

Дрожь по телу от его вопроса.

— Молодые люди, тише! Здесь нельзя громко разговаривать.

— Лично я буду проклинать тебя до последнего дня, — не обращая внимания на замечание, продолжает уничтожать взглядом и словами.

Киваю.

Разворачиваюсь и ухожу, не в силах вынести то, что он говорит.

В сопровождении организатора вне аудитории спускаюсь вниз, где обеспокоенная Шац передаёт меня в руки бабушки.

— Тата…

Бросаюсь в её объятия и горько плачу.

«Если он умрёт, как с этим жить собираешься?»

— Дорогая…

— Поехали отсюда скорее, — отчаянно прошу, заливая слезами её блузку.

Глава 48

Утром ухожу к морю.

Сперва долго сижу у берега, наблюдая за тем, как его омывают пенистые волны. Потом решаюсь и иду дальше, осмелившись взглянуть в лицо собственным страхам.

Всё, как учил, делаю.

И тело помнит. Слушается. Плывет. Пока мысли возвращаются в прошлое.

«Идём. Будем учиться»

«Я не собираюсь лезть в воду только потому, что тебе это стукнуло в голову»

«Боишься? Не бойся, я же с тобой»

«Мне не нужен ещё один приступ, ясно?»

«То есть теперь ты прикрываешься своей болезнью?»

«Я не прикрываюсь. Ночь вообще-то»

«И чё?»

«Там в море неизвестно что плавает»

«Как это неизвестно? Известно. Рыбы, медузы, ракообразные, морской ёрш»

«Ерша мне только не хватало!»

— Ершу, Джугели, на нас фиолетово. У него свои дела, у нас свои. Пошли».

Плачу, детально воскрешая в памяти тот вечер.

По пути к дому бабушкиной подруги, на эмоциях вспоминаю все те моменты, что с Марселем накрепко связаны.

Как дружили.

Болтали часами напролёт. Гуляли по городу. Ходили в кино и катались на его мотоцикле.

Как настойчиво и красиво он пытался за мной ухаживать.

Как стойко принимал все последующие отказы.

Как искренне признавался в своих чувствах и как по-мужски повёл себя в свете последних событий.

— Где же ты была, девочка? — Тамара Константиновна, бабушкина подруга, приютившая нас в своём доме, завидев меня, тут же подскакивает со скамейки.

— Я к морю ходила. Вас не дождалась. Записку оставила.

— Записку… Разве можно так? — прихрамывая, идёт навстречу. — Андревна велела никуда тебя не отпускать, а ты вон сбежала.