Запретные ночи с вампиром

— Я спрашивала ее, но она никогда не говорила, — Мэгги допила Шоко-блад, затем отнесла посуду в раковину, чтобы ополоснуть их. — Она напоминала мне воробья со сломанными крыльями. Вся коричневая и растрепанная. Она носила старое коричневое платье, и ее волосы тоже были коричневые. Прекрасный коричневый, с темно-красными прожилками, но она всегда убирала их в пучок. Казалось, что она хочет залезть в какю-нибудь дыру и никогда больше не вылезать.

Фил сидел молча. Это была не та Ванда, которую он знал. Насколько он мог рассудить, что она страдала от посттравматического стресса и депрессии. Возможно, она все еще страдает от последствий. В конце концов, она перешла из одной крайности в другую, от запуганного коричневого воробья к дикой кошке с фиолетовыми волосами, склонной к вспышкам ярости. Реальная Ванда — та, которой она боялась быть — находится где-то посередине.

Он прикончил свое пиво.

— Она никогда никому не доверяла?

— Нет, — Мэгги поставила свою чашку и блюдце в посудомоечную машину. — Свой первый год в гареме она вообще почти не говорила. Джордж, тогдашний Мастер Ковен, давал нам небольшое ежемесячное пособие. Кора Ли, Памела и я ходили по магазинам или в кино. Ванда тратила свои деньги на художественные принадлежности.

Фил удивленно откинулся на спинку стула.

— Художественные принадлежности?

— Да. Она рисовала. Каждую ночь. Всю ночь, — поморщилась Мэгги. — Жуткие картины. Повсюду красная краска. Кровь, трупы, свастика, колючая проволока, волки…

— Волки?

— Да, — Мэгги содрогнулся. — Она рисовала их с такими огромными, ужасными зубами.

Он с трудом сглотнул. Какое, к черту, отношение имеют волки к войне? Или к Ванде?

— Однажды ночью она взбесилась, — тихо продолжала Мэгги. — Она свалили все картины в кучу во дворе и подожгла их. Она сожгла и свои художественные принадлежности и больше никогда не рисовала.

Фил рукой смял пустую банку пива.

— Она когда-нибудь говорила, почему она перестала рисовать?

— Только то, что она больше не хочет вспоминать, — Мэгги вздохнула. — Но, конечно, она до сих пор помнит. Все мы помним болезненные воспоминания из нашего прошлого.

Его собственные болезненные воспоминания выползли из укрытия, вызванные словами Мэгги. Прошло девять лет с тех пор, как отец изгнал его. Девять лет с тех пор, как он поледний раз видел свою семью. Первые нескольких лет он получал письма от своей сестры. Она не знала, где он находится, поэтому оставляла записки в его охотничьем домике в Вайоминге, надеясь, что он найдет их.

Он не был в хижине уже четыре года. Какой в этом смысл? Он никогда не сможет вернуться в стаю своего отца. Эта часть его жизни закончена.

Мэгги вдруг просияла.

— Я знаю, что могло бы помочь. Несколько лет назад Дарси брала интервью у девушек из гарема для реалити-шоу. Где-то здесь может быть копия.

Мэгги бросилась из кухни в гостиную.

— Фу, — она сморщила нос, глядя на остатки пиццы, лежащие на кофейном столике.

— Сейчас унесу, — он закрыл коробку, а затем поспешил на кухню и засунул ее в холодильнике. К тому времени, когда он вернулся, Мэгги ставила диск в DVD-плеер.

— Я нашла его! — она показала ему диск под названием "Самый сексуальный мужчина на Земле".

— Я помню это шоу, — Фил сел на диван. — Именно тогда девушки выиграли деньги, на которые открыли ночной клуб.

— И Дарси выиграла самого сексуального мужчину, — добавила Мэгги со смехом. Она нашла в меню интервью Ванды и села на диван рядом с Фил.

На экране телевизора появилось изображение Ванды. Она улыбалась в камеру, ее прекрасные голубо-серые глаза мерцали, губы были полными и сладкими. Молния на ее фиолетовом комбинезоне была опущена достаточно низко, чтобы показать ложбинку между грудями. Фил поймал себя на том, что улыбается в ответ.

Мэгги усмехнулся.

— Ты так влюблен.

Он утихомирил ее, когда раздался голос Дарси, прося Ванду рассказать публике о себе.

Ванда начала, и в ее чистом голосе послышался легкий акцент. Она родилась в 1917 году в маленькой деревушке на юге Польши. Ее мать умерла, когда Ванде было восемнадцать лет, и как старшая дочь она взяла на себя заботу о своей большой семье. Отец, четыре брата и две сестры.

Ее улыбка стала исчезать, когда она заговорила о смерти матери. Она хмурилась, когда рассказывала, как немцы и русские вторглись в Польшу в 1939 году, а ее отец и братья отправилисб воевать.

Ее лицо побледнело.

— Мой отец заставил меня бежать с двумя младшими сестрами. Я собрала немного еды, и мы бежали на юг, к Карпатам. Я бывала там раньше и знала, что там есть пещеры, где мы могли бы спрятаться. Я… больше никогла не видела ни отца, ни братьев.

— Как ужасно, — прошептала Мэгги.

Ванда продолжила описывать их длинный путь в горы. Младшая сестра, тринадцатилетняя Фрида, заболела, и к тому времени, когда они нашли неглубокую пещеру, она едва могла ходить. Ванда осталась с ней и послала другую сестру, Марту, пополнить их мешки водой.

Марта не вернулась. На следующее утро Ванда устроила свою больную сестру поубоднее и отправилась за водой. К вечеру она была вне себя от беспокойства. Марта исчезла, а Фрида быстро слабела.