Запретный плод

Потом Джеффри отвез их в отель, где остановилась Кэйси, и настоял на том, что сам заплатит за номер сестер. Кэйси не возражала. Она проводила тетушек в номер, выслушала их заверения, что все будет просто прекрасно, и, вконец измученная, пошла к себе.

Джеффри стоял у двери ее номера.

— По-моему, время бессильно перед ними, — вяло констатировал он.

Кэйси добродушно фыркнула.

— Они же монахини. — Она отперла дверь. — Полагаю, ты переночуешь в квартире при офисе?

Он стоял очень прямо, не шевелясь.

— Думаю, у меня не остается другого выбора?

— Ради соблюдения приличий, — ответила она, распахивая дверь, — нет.

— Понимаю, — сказал он сквозь зубы и вошел в номер вслед за ней.

— Нет, не понимаешь. Ты злишься.

Его глаза сердито сверкнули, и он захлопнул дверь.

— Я не злюсь! — Сделав три больших шага, он очутился лицом к лицу к Кэйси. — Ну ладно, черт побери, предположим, мне хотелось бы отвезти твоих тетушек в аэропорт и отправить в Вашингтон первым же рейсом. Но как ты думаешь, я могу это сделать?

— Они бы поняли…

— Ну конечно, поняли бы! — взревел он. — Ведь, как ты верно заметила, они монахини!

Неожиданно он схватил ее и впился в губы таким жадным и яростным поцелуем, что она чуть не задохнулась и вся затрепетала от нахлынувшего желания. Его руки ласкали ее спину; затем, легонько погладив по груди, он выпустил Кэйси из своих объятий.

— Приятных сновидений, — произнес он и ушел, оставив ее дрожащей от подступившего вдруг холода и ужасной пустоты внутри.

На следующее утро, когда Джеффри возил их осматривать достопримечательности Голливуда, Бел-Эйра и Беверли-Хиллз, сестры успели шепнуть Кэйси, что они уже разработали свой план и она может ни о чем не волноваться. Кэйси только и успела кивнуть в ответ. По поведению Джеффри никак нельзя было заподозрить, что он делает что-то помимо своего желания. Он даже великодушно подарил им с автографом свои записки о наиболее известных клиентах, когда вся компания вернулась в его офис. Сестры присоединили их к своей коллекции открыток, спичечных этикеток, салфеток и прочих пустяков, которые только попадались им под руку, чтобы сделать из всего этого альбом для своих воспитанниц.

Сославшись на дела, Джеффри оставил их, и Кэйси приготовила чай в жилой части его офиса. Когда за ним закрылась дверь, сестры посвятили Кэйси в свой план. Она попыталась отговорить их от его осуществления, но они заявили, что путь к отступлению уже отрезан. Ей оставалось только пожать плечами, оставить все на их усмотрение… и дать им возможность уехать из Калифорнии.

Кроме того, как объяснила сестра Джоан, план уже начал выполняться. Она налила себе чаю. Посмотрев на большие, толщиной в палец часы, висящие на поясе платья, сестра Джоан голосом, лишенным и тени театральности, объявила:

— Собственно говоря, сейчас все и произойдет.

— Да-да, — подтвердила сестра Джозефина и, наклонившись к племяннице, поцеловала ее в щеку. — Кэйси, дорогая, я думаю, мы готовы на все ради тебя!

— Но вы вовсе не обязаны…

— Разумеется, мы не обязаны, — прервала ее сестра Джоан. — Запомни, это была целиком наша идея.

— И мы с нетерпением ждем, когда она претворится в жизнь, — добавила сестра Джозефина.

Кэйси рассмеялась, пытаясь скрыть нервозность.

— Как-нибудь я заставлю папу рассказать, какими вы были в двенадцать лет.

И тут, минута в минуту по намеченному ими времени, вошел Джеффри и сообщил сестрам, что им звонит епископ Грэй и они могут поговорить с ним из его кабинета. Кэйси вскочила со стула и вскрикнула:

— Ты хочешь сказать, что отец в…

Но сестры тоже встали и, знаком успокоив Кэйси, удалились в кабинет гостеприимного хозяина.

Кэйси повиновалась, подумав, что ей надо привыкать к мысли, что ее отец потакает своим сестрам в этой авантюре. Джеффри внимательно наблюдал за ней, наливая себе чашку чая. Она откашлялась в слабой надежде успокоить бешено колотящееся сердце. Но ведь отцу Джеффри не нравился! Или это не так?

— Отец дал понять, чего он хочет? — спросила она с фальшивой озабоченностью.

— Кажется, что-то случилось с одной из твоих маленьких бандиток, — ответила Джеффри.

— Следи за собой, Колдуэлл, — сказала Кэйси, улыбаясь, — твои глаза становятся маленькими и отвратительными.

Он сердито взглянул на нее, затем со звоном поставил чашку на стол и подхватил Кэйси на руки. Он держал ее крепко, и прижатыми к его груди ладонями она ощущала сильное биение его сердца.

— Если бы я был Сэсом Рэсбоуном, я запихнул бы твоих теток в первый попавшийся самолет, покидающий Лос-Анджелес, нимало не беспокоясь, к каким чертям он направляется, лишь бы пункт назначения находился в другом временном поясе. А потом, моя дорогая, я занялся бы тобой!

Кэйси судорожно соображала, не подать ли ей знак тетушкам, чтобы они прекратили всю эту затею. Джеффри Колдуэлл был в не подходящем для одурачивания настроении, как бы хорошо он ни относился к сестрам.

Но на другом конце провода был ее отец!

— Джеффри, знаешь, они бы уехали…

— Если бы я попросил их об этом? Это не выход, Кэйс.

Он разомкнул объятья и начал мерить шагами небольшую комнату. Потом шутливо воздел руки к небу и фыркнул.