Заразительный смех безумца

— Без понятия. Пацан не идет на контакт. Старожилы называют его секретарем или дают «пестрые» прозвища. Если пацану что-то понравится, он откликается, — силовик брезгливо поморщился и произнес: — Секретарь не боец, а сторожевой пес, который бьет тревогу, если территорию его хозяина пытается пометить другая псина. Вчера ты убедился в том, что язык у него хорошо подвешен, но физическое воздействие он не применяет, только треплется. Ничтожество.

— Получается, ты собирался избить того, кто не станет давать отпор? — Вадим покосился на Решетова.

Тот спросил с вызовом:

— И что?!

Фролов покачал головой:

— Это тебя не красит, знаешь ли!

— Не забывай, что мы из-за тебя огребаем сейчас! — вспылил Андрей.

— С этим трудно поспорить, — легко признал свою вину Вадим. Он заметил, что Решетов нервно посматривает на часы, и предложил: — Я с остальным сам справлюсь, просто оставь мне ящик с инструментами.

Собеседник недоверчиво сощурил глаза, но после небольшой заминки принял предложение и свалил по своим делам. Когда Андрей скрылся из виду, Фролов перестал возиться с дверью и вошел в кабинет Севера.

***

Шторы в кабинете плотные, тяжелые; они нужны лишь для отвода глаз: окна за ними нет. Кресло всегда повернуто спинкой к столу, слева от него — зеркало; сидящий видит всех, но сам не отражается.

Вадим заерзал в кресле Севера: «Неудобное, жесткое…» Парень достал складной нож, проделал небольшое отверстие в темном покрытии, отогнул его и наполнитель из латекса и просунул в щель пальцы. «Стальная пластина. Старик не дурак, всадить пулю ему в спину не получится, — заключил Фролов, он продолжил осмотр; глаза парня расширились, когда он нашел тайник: — А это что? Вот же!..»

«Один выход, — Вадим с сомнением покосился на дверь, которую прикрыл, чтобы ему никто не помешал. — Находиться в закрытом "гробу" небезопасно. Почему Север выбрал комнату именно с такой планировкой? Здесь должен быть путь для отступления». Сначала парень проверил стены, затем — пол, для этого пришлось передвинуть диван и стол, но ничего странного не обнаружил. Вадим вернул мебель на прежнее место. «Я ошибся?» — северянин снова прогнал в голове все возможные варианты, взгляд парня остановился на потолочных панелях. Вадим снял обувь, забрался на стол и потянулся к подвесной конструкции. Парню удалось сдвинуть две не прикрепленные к каркасу панели. Образовавшийся в потолке проем вел на чердак. «Теперь понятно, почему мальчишке удавалось так долго всех дурачить. Северяне думали, что он запирается в кабинете старика и не покидает штаб ночью», — Вадим усмехнулся и прошептал:

— Шах.

***

Секретарь включил свет и бросил рюкзак с вещами на диван. Он открыл дверцу бара, достал бутылку с коньяком и отпил из горла, а потом произнес спокойно, обращаясь к тому, кого не мог видеть, но чувствовал кожей:

— А наглости тебе не занимать! Только пополнил ряды северян, а уже на место Севера метишь?

— Это всего лишь кресло, — с пренебрежением ответил Фролов, развернувшись в нем к собеседнику. Вадим поднялся и заметил: — И, кстати, не самое удобное. Если Север от него не избавится, может геморрой заработать.

— Он заработал его, когда принял тебя, Шахматист! — парировал секретарь, он обошел новичка, устроился в освободившемся кресле и закинул ноги на стол. Брюнет сделал еще один глоток горячительного, его глаза заблестели, на мальчишеском лице появилась глупая улыбка.

— И как давно прозвище мое знаешь, пьянь? — Вадим застыл в паре метрах от собеседника, удивленным Фролов не выглядел: он и этот ход просчитал еще до начала «партии».

— Мы со стариком поняли, что имеем дело с опытным охотником за головами до того, как «заклеймили» тебя, — секретарь своими словами подтвердил догадку Шахматиста.

Вадим усмехнулся и глянул на татуировку в виде компаса, вокруг которой кожа все еще шелушилась. Фролов, в отличие от других северян, не прятал ее под перчатками без пальцев.

— За кем ты охотишься сейчас? — поинтересовался брюнет, склонив голову набок.

— Я пришел за связным, — просто ответил охотник за головами.

— И как? Нашел его? — секретарь снова приложился к бутылке, а потом поморщился и зажмурил один глаз.

— Да, — Вадим в упор посмотрел на собеседника. — Ты хотел, чтобы я понял, кто ты, поэтому засветил передо мной ушибы, которые заработал, когда уводил от северян людей Сотникова.

— Как ты определил, что они появились на моем теле именно в тот день? — захмелевший парень осклабился.

— По цвету кровоподтеков, — нехотя отозвался Шахматист, надоела ему пустая болтовня.

— Это косвенные «улики». Я мог в тот день упасть с лестницы или отхватить от северян. Ты уже успел убедиться в том, что у меня скверный характер и язык без костей, — не согласился брюнет, он начал постукивать пальцами по широким подлокотникам кресла. — Ты не стал бы делать выводы, основываясь на дурацких предположениях, а значит, есть еще что-то.

— Даже не отрицаешь? Быстро ты сдался, — Фролов выглядел разочарованным.

— Под градусом я тяготею к разговорам по душам! — признался секретарь, передернув плечами. — Скажешь, где я прокололся?