Зарницы грозы

Для острастки, ну и Волха лишний раз порадовать, Финист законы ужесточил. Сделал, как при Багровых Летах было. За воровство – ноздри рвать и руку отрубать, за насилие – каленым прутом содомировать, за убийство – казнь. На казни особенно расщедрился, способов двадцать расписал.

– У нав есть хорошая за предательство, – говорил он Баюну, – владыке Волху отдавать на съедение. Жаль, что у нас так не получится. Не в том смысле жаль, конечно, что мне предатели нужны...

Баюн в царском тереме нашел сундуки со шкурками. Человеку, может, и не отличить, а рыси понятно, какие из них кошачьи, по запаху. Настоящих соболей отдал Ясному Соколу, остальные сказал похоронить. Все коты и кошки Лукоморья пришли на похороны: и дворовые, и домашние. Пришел даже один человек, хозяин того кота, которого выкрали и продали за разбавленную водку. Вместа креста, который зверям не ставится, Баюн положил на могилу клубок из черных ниток.

– Он так и не научился без ужаса относиться к смерти, – сказал Князь Всеслав, наблюдая за этим из небесных чертогов. – Но я и не ждал другого.

С чем можно сравнить совет Конклава? Если бы там присутствовал человек, он увидел бы исполненные мудрости и благородства лики, сияющие одежды, древние символы на венцах и лазурный зал с высоким куполом, за окнами которого простирается розоватозолотистое небо. Но ни один смертный не может быть допущен так высоко в небесные миры. И к тому же, картина эта не отразила бы и половины реального великолепия. Слишком узок и мал для такого человеческий разум.

– За ним по пятам идет беда, – сказал Светлый Император.

– Это, к сожалению, так, – подтвердил Светлый Князь, – но...

– Я не о том сейчас, брат. Его действия уже повлекли за собой последствия, которых мы все всегда стремимся избежать. Одно цепляется за другое, и вот уже вновь льется кровь казнимых на моей земле, громыхает боевое железо, куются огненные трубы с драконьими пастями. Вновь стиснулись на шеях мудрых учителей и мирных поэтов стальные пальцы государства, а монахи разучивают не молитвы, а способы убийства голыми руками. И во всем этом есть его вина – вместе с твоей.

– В жилах ЧиЮ полыхает кровь старого Волха, – сказал Светлый Шах.

– Да, но и на моих землях начинает бряцать металл! – Светлый Кшатрий указал вниз – там, видный как бы сквозь жемчужную пелену, расстилался весь мир. Перед Конклавом поплыл Хидуш. Для глаз небожителей сквозь его поверхность зримо было и подземное царство Нарака, где ворочалась, надзирая и командуя, гороподобная тень. – Военный гром проникает в танцы и песни, хохочет Дурга, предвкушая пиршество! Я пытался остановить Муругана, но уговорам тот не внял...

– И правильно сделал, – отозвался Светлый Рыцарь. – Сторожевой пес хорош, покуда его зубы остры, а мышцы сильны. Необходимо вышколить его и сделать ласковым к домочадцам, но когда в дом заберутся воры – он должен терзать их безо всякой жалости. Для этого мы сотворяли демонов, и именно в качестве бойцов они для нас ценны.

– Но почемуто, по большей части, воюют они с нами, а потом уже – со внешним врагом, – заметил Светлый Император.

– И снова я настаиваю, чтобы наши мечи оставались в ножнах, – сказал Светлый Князь. – По крайней мере, для этих трех и тех, кто возжелает к ним присоединиться.

– Трех? Ах да... ты имеешь в виду своего.

– Я много думал, а не опрометчиво ли поступил. Тяжелой, изнуряющей была моя борьба со старым Волхом, и, как я ни старался, немногие были вырваны из его хватки, а воистину обратилось ко Свету еще меньше. Но сейчас я вижу на лицах русичей радость. Да, радость: после долгих лет унижения, после безвластия и смуты у них воцаряется порядок, а в погасших было сердцах вновь пылает гордость. Мне горько знать, что воля сына корежит чистые души, что крепнет и ширится мрак, который он ведет за собой, но иначе я никак не спасу Тридевятое. Помогать демонам мы невправе. Но не следует и мешать им.

– Я просто боюсь, что рухнут все мои столь кропотливые усилия, – сказал Светлый Кшатрий.

– Не бойся, – ответил ему с улыбкой Князь. – Они рухнули бы, только если бы Муруган преклонился перед Вием – а этого сейчас, я думаю, поостережется даже ЧиЮ. Волх их хорошо запугал. Твоему заострить клыки перед сражением не повредит, ведь страшного он еще ничего не совершил. Что до ЧиЮ, то эту жертву принять придется. Он сильный союзник. Наказание подождет.

– Нужно прикрытие и с запада, – сказал Светлый Конунг. – Скимен, мой лев, трепещет. Вокруг него смыкается дуга, концы которой нацелены в Волха. Все демоны королевств, повинуясь приказу из ада, встают на подмогу Заморью. Это будет бойня, не сражение – а на земле погибнут тысячи русичей, хидушцев и синьцев.

– Если только я им не помогу, – подал голос Светлый Генерал.

Все посмотрели на него.

– Ты? – переспросил Светлый Князь. – Брат, но...