Зарницы грозы

– Не надо, Баюн, – грустно ответила Буся. – Я не хочу жить в нелюбви. А хозяина ты мне не вернешь. Вот если бы можно было так сделать, чтобы он не уходил на войну... – Она хотела еще чтото сказать, но смолкла.

– Мне жаль, – смутился Баюн. – Постой, откуда ты знаешь мое имя?

– Хозяин рассказывал о тебе, – удивилась кошечка. – Кто же тебя не знает? Ты герой. Ты мстил за кровь невинных и сам принял смерть. О тебе можно написать легенду.

– Но я думал, что кошки...

– Говорящий кот Баюн пропадает, а взамен его появляется говорящая рысь Баюн. Помоему, этого достаточно, чтобы умный сделал вывод. А я не глупа, – скромно сказала Буся.

– Глупым у нас как раз раздолье, – вспомнил Баюн слова Ягжаль. – Ты голодная, Буся?

Кошечка снова потупилась и чтото пробормотала.

– Не тушуйся. Я хочу, чтобы кошачий род ни в чем не нуждался. Пойдем.

В кабаке было малолюдно. Финист распорядился, чтобы днем брагу не наливали. Честный люд вечером пьет, утром оправляется, а пропойцы новому Тридевятому не нужны. А поесть... ну кто в заведения ходит, чтобы поесть? Разве только чужеземцы да странники.

– Здрав будь, Баюн! – Хозяин знал первого советника, в ополчении друг друга видели, когда обороняли Лукоморье. Да если бы даже не знал, немного по столице ходит говорящих рысей. – А это кто, знакомая твоя?

– Ее зовут Буся. Она потеряла жилье и очень голодна.

– Не беда, накормим! Ты у нас не говоришь, Буся? Ай, жалость. Ну ничего, этому доброму молодцу мурлыкни, если что понадобится.

– Ты очень сострадательный, Баюн, – тихо сказала кошечка, когда хозяин скрылся на кухне. У нее был такой вид, словно она покраснела бы, если б могла. – Спасибо.

– Ты попала в беду, а я могу тебя выручить. У вас разве в Авалоне не так?

– У нас... Я не знаю, как там. Я была еще котенком, когда меня увезли, и мало что помню. Просто многие говорят, что вы готовитесь к войне, а ты так запросто беседуешь со мной.

– Мы правда готовимся, но это же вы хотите на нас напасть. То есть... – Баюн чуть опустил кончики ушей в смущении. – Я хотел сказать, ваша королева Гвиневра, в согласии с Микки Маусом, хочет. А простые люди и звери, они ведь не виноваты. Ты же не будешь со мной воевать.

– Мы все хотим спокойно жить в мире. Авалонцы сожалеют, что ваш царь Соловей обратился к наемникам, но Авалон не смог бы ему в этом помешать. Должно быть, слуги так отнеслись ко мне именно изза моей крови.

– Я их накажу, – пообещал Баюн. Вернулся хозяин, неся рыбу, мясо и густые сливки. Первому советнику, хоть и не совсем понятно, что это за должность такая, полагается угодить. – Виновата Гвиневра, а страдают звери. Да еще и девицы.

Он не был голоден, и тарелку с мясом тоже подвинул Бусе.

– Ну что ты, куда мне столько! – Кошечка приступила к сливкам. – Насчет Гвиневры. Я, как уже говорила, не могу знать точно. Но смотри. Ни Авалон, ни Заморье не объявляли Тридевятому царству войну. Мы обещали помочь СоловьюРазбойнику, но лишь потому, что он сам был жертвой. Мы не догадывались, к чему это приведет. И мы не дали бы ему войска в дальнейшем, но престол попыталась захватить гораздо более страшная, темная сила. Руками Соловья Гвиневра хотела освободить русичей.

– Как Заморье освободило Залесье, что ли? – едко сказал Баюн.

– Прости, – пролепетала Буся, отъедая кожу у рыбы. – Я же говорю – это не мои мысли, и не знаю, что за ними на самом деле стоит. Но ведь ты не был в том Залесье, где правил Дракула. Вы сами тоже вошли на чужую землю и назвали себя ее освободителями. Это слово не несет зла. Просто им пользуются злодеи.

Баюн смотрел, как кошечка ест – быстро, потому что проголодалась, но при том изящно.

– И от кого же Гвиневра собиралась нас освободить? – спросил он.

– Как от кого? А царь Финстер?

– Он не царь, он наместник.

– Но весь власть у него. И вряд ли он отдаст ее добровольно.

Баюн пожал плечами.

– Не такой уж он и плохой, Финист. Безопасно при нем. Раньше ночью за околицу было не выйти, лихой люд себя как дома чувствовал. Малых котят и днем выпускать иногда боялись – могли поймать, да на шапку. Псы бродячие расплодились, на людей бросались стаями, на кошек, как волки, охотились и пожирали. А сейчас преступников в кулаке держат, девицы одни по вечерам гуляют, не пугаются. Собак всех навьим ядом потравили. Финист по яблочку охрип требовать – своих псов на цепи держите в эти дни, а то пойдут к нему жалобы.

– Это очень жестоко. Собака – тоже Божье творение. А яд мучителен.

– Ты на улице не жила как следует, Буся! Собаки не в догонялки с нами играют. Они нас разрывают и убивают. И едят, если больше нечего. Собаки думают, что это их улицы, а мы здесь незваные гости. Среди них есть добрые, даже очень хорошие. Но не среди бродячих. По крайней мере, я не встречал.

– Дело не в собаках как таковых. – Буся закончила трапезу и принялась умываться. Мясо стояло нетронутым. – Финист служит мраку. Даже его имя на это намекает. Аламаннское слово «Finsternis» означает «тьма».

– Это просто совпадение.