Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

— Сиксто Аллагас. Там, откуда он родом, это обычная фамилия. Он владеет рудниками в Боливии, возле Ла Паса. Ваша компания снабжала его необходимыми для работы материалами — сульфидом кальция, цианидом, тротилом и так далее. Он надеялся на поставки от «Экспортс инкорпорейтед». А потом что-то изменилось: вы начали опаздывать с отгрузкой, затем вообще перестали присылать материалы. У него свои клиенты и свои обязательства. Вы не только тормозите производство, вы оскорбляете его чувства. Боливийцы люди чувствительные. Он хочет подать в суд, вот я и подумал, что приду к вам и попытаюсь все уладить. Я мог ожидать нежелания сотрудничать, но не такого равнодушия. Вы хотите сидеть тут в своей башне из слоновой кости, вдали от всякой ответственности, и баловаться искусством. Мне наплевать, но я думаю…

Она подняла руку.

— Что вы предлагаете, мистер Джордан?

— Простое решение: выясните, кто ответственный, и заставьте его или их поторопиться. Может, понадобится денежное вмешательство.

— Ладно, — она небрежно кивнула. — Посмотрю, что я могу сделать. До свидания, мистер Джордан, — и она протянула мне руку.

Я не такой дурак, чтобы не понимать намеков. Я взял шляпу и пожал ее руку. Такое впечатление, что ее пальцы никогда не производили более тяжелой работы, чем поднимать кисточку или вилку с икрой. Зазвонил телефон, и она отняла руку, улыбнулась, помахала и ушла отвечать на звонок. К тому моменту, как я дошел до двери, она уже вовсю болтала. Я открыл дверь и чуть не столкнулся с человеком, занесшим руку, чтобы постучать. Еще немного, и он бы постучал прямо по мне, но он вовремя убрал руку.

— Я Клайд Данэм, — объяснил он. — Я опоздал?

— Куда?

— На работу, о которой Вы давали объявление.

— Это Вы недавно звонили?

— Да, сэр.

Я оглядел его: среднего роста, широкие плечи, приятное лицо, чисто выбрит, внимательные глаза и серьезный рот. Его синий саржевый костюм знал лучшие времена и начинал лосниться.

— Нет, поле свободно, — заверил я. — Вы кажетесь подходящим. Если Вы холостой и здоровый, то подойдете. Проходите. — Я поспешно пожал ему руку и отступил. — Желаю удачи, Клайд. Она вам пригодится.

Я пошел к лестнице. В трехэтажном здании не было лифта. Очередная богемная причуда Линды Франкини-Романофф. Что же будет дальше?

Выйдя на улицу, я направился прямо к газетному киоску и купил утреннюю газету. Ее объявление сразу попало мне на глаза, на второй странице «Трибьюн», в разделе «Частные объявления». «Требуется молодой человек, одинокий, из хорошей семьи. Предлагается необычная работа, строго конфиденциальная. Обращаться Грэмерси 5–8624».

Я нашел аптеку, поискал там, в справочнике, ее телефонный номер — он совпал. Странное дело, но оно хотя бы не касалось моего клиента. В мире полно чокнутых, у некоторых из них есть деньги, чтобы развлекаться. Но мне надо зарабатывать самому, поэтому я заглушил свое любопытство и вернулся в свой офис.

Я продиктовал письмо для Аллагаса и объяснил ситуацию. Кэссиди застенографировала мое сообщение. Кэссиди — моя правая рука. Она толстая, ей сорок лет, и она пользуется хорошей репутацией среди юристов из Гарварда. Я получил ее от адвоката, который забросил юриспруденцию ради политики. У Кэссиди отличная память. Она может без ошибок напечатать любую судебную форму, не заглядывая в справочник. Она практически в одиночку ведет все дела в моем офисе. Будь она моложе лет на пятнадцать и стройнее фунтов на пятьдесят, я мог бы…

Но мечтать было некогда. Надо работать.

На следующей неделе нам предстояло выступать в апелляционном суде по поводу одной тяжбы, и следовало привести в порядок мое выступление. Остаток дня я провел, корректируя грамматику, синтаксис и правописание. Не знаю, следует ли ученому джентльмену самому управляться с этим делом, или же доверить это секретарше, но я не хотел рисковать. К тому же мою речь надо было напечатать в девятнадцати копиях, ради удобства «вашей чести», а я не хотел выглядеть малограмотным. Так что я трудился до тех пор, пока мой желудок не запросил пощады, и я отправился обедать — один.

Так было во вторник, в среду — то же самое.

Но вечером…

Глава третья

Я сидел в кресле у себя дома, в пижаме и халате, слушал «Шехерезаду» и мечтал о брюнетке с четырьмя ногами.

Эта брюнетка была скаковой лошадью — дебютанткой, которая выступала в пятом забеге на Ямайке и должна была вернуться домой победительницей. Если бы я держал пари, то позвонил бы букмекеру и сделал бы ставку. То есть, если бы я нашел такого букмекера. Они все попрятались с тех пор, как дядя Сэм ввел налог на этот бизнес. Вместо этого я перелистывал программку и уже начал размышлять о шестом заезде, как позвонил телефон.

Я с отвращением поглядел на него. Звонок был таким настойчивым, что пришлось снять трубку и сказать:

— Алло?

— Мистер Джордан? — Женский голос звучал по-деловому.

— Слушаю.

— Это Линда Франкини-Романофф. Вы можете прийти ко мне?

— Куда?

— В мою студию.

— Послушайте, миссис Романофф, сейчас половина одиннадцатого, я устал. Давайте завтра утром в девять, у меня в офисе?