Зарождение тьмы

Роланд покачал головой.  

– Мы их испытывали, но они никак на нас не влияют. И вирус совершенно не похож ни на что на планете. А антивирусы опасны. Наши ученые полагают, если найдется вещество, способное уничтожить вирус, то мы умрем вместе с ним, потому что он уже заменил собой нашу иммунную систему.  

– Какая же парадоксальная ситуация: если убрать вирус, то человек лишится всей иммунной системы, – прошептала Сара.  

– Да.  

– А как долго живут вампиры?  

– Редко дольше века. Либо мы их убиваем, либо они проявляют неосторожность в своем безумии и случайно сами погибают. Либо уничтожают друг друга в слепой ярости и в сражениях за территорию.  

Век безумия и убийств. Это совсем ни в какие ворота.  

– А сколько живут бессмертные?  

– Мы не стареем, так что… вечно, если только кто-то нас не обезглавит, не сожжет дотла и не пригвоздит на солнышке.  

Вспомнилось, как его прибили к земле, и Сара снова содрогнулась.  

– Ты ведь мог умереть сегодня утром.  

Роланд пристально посмотрел ей в глаза.  

– Да, и я снова благодарю тебя за спасение моей жизни.  

Сара кивнула.  

– Рада была помочь. 

Роланд вынул осколки из ладони Сары и перешел к запястью и предплечью, а она полюбопытствовала:  

– Почему же вирус по-другому влияет на вас?  

– До недавнего времени мы могли только догадываться. Как и другие стражи, я и в смертной жизни, до трансформации, был особенным, но не знал почему. В то время нас, мужчин и женщин, рожденных с необычными талантами, называли «одаренными». Такие, как мы, часто скрывались, чтобы избежать обвинений в колдовстве, а потом и костра, утопления или забивания камнями до смерти. – Уорбрука и радовало, и тревожило, насколько спокойно новая знакомая все это воспринимала. Его объяснение, казалось, скорее завораживало ее, чем пугало. И также отвлекало от причиняемой им боли. – Довольно рано выяснилось, что я обладаю даром исцеления.  

– То есть заражение вирусом тут ни при чем?  

Роланд покачал головой.  

– Припоминаю, как в детстве нашел птичку со сломанным крылом во дворе замка неподалеку от лестницы, ведущей в крепость. Я расчувствовался, поднял ее и сжал в ладонях. Крыло тут же зажило, и птичка улетела. Несколько обитателей замка – свидетелей чуда – перекрестились. Я тогда не понимал почему. – Матушка, тоже все видевшая, подбежала к нему. – Моя мать уставилась на меня с ужасом в глазах.  

«Милый, ты был наделен чудесным даром. Но другие так не посчитают, – говорила она в уединении своей комнаты на верхнем этаже. – Они назовут тебя проклятым, станут бояться тебя и захотят навредить. Ты больше никогда не должен использовать свой дар в присутствии других. Исцеляй в тайне».  

– Твоя мать боялась тебя? – нахмурившись, спросила Сара.  

– Нет, она боялась за меня. И не зря. Множество одаренных погибли из-за того, что отличались от остальных.  

В родном одиннадцатом веке не было легионов юристов и не терпящей преступлений законодательной системы, которые сегодня сдерживают большую часть садистских наклонностей людей. К особенным относились с недоверием, их ненавидели и просто боялись. Следовательно заставляли страдать. Впрочем в некоторых областях человечество мало развилось, и видеть это лично – одна из отрицательных сторон долгой жизни.  

Бессмертный подвинул врачуемую руку, чтобы лучше увидеть локоть. Тут осколки стекла вошли глубже из-за «спуска» с холма и других падений.  

– Роланд, спасибо тебе.  

Услышав эти тихие слова, он поднял голову и заметил нежность в карих глазах Сары.  

– Спасибо, что исцелил мои ребра и голову.  

Он затаил дыхание, когда она свободной рукой осторожно провела по его лбу, где прежде кровоточила рана.  

– Почему ты это сделал? Зачем исцелил меня, не насытившись сперва, хотя понимал, что тебе будет больно?  

Почему на него так влияли ее прикосновения? Уорбрук был настолько сбит с толку, что даже не попытался солгать.  

– Я не в силах смотреть на твои страдания.  

– Но ты мог бы покормиться и восполнить силы всего за несколько минут.  

– Это слишком долго.  

Сара опустила руку и ладонью коснулась его колена, затем скользнула вбок, так что ее пальцы вцепились в складку на штанах.  

Роланд не сводил глаз с этой маленькой бледной ручки, лежащей на его колене. Пламя поднялось по бедру к паху, когда Сара сжала его ногу и прижала к своей. Похоже на проявление привязанности. Вот только он не знал ни как ответить, ни как вообще истолковать. Черт бы побрал его замкнутость!