Зарубежная литература XVIII века. Хрестоматия научных текстов

Оценивая религию с точки зрения нравственной, Дидро считает необыкновенно важными причины любви человека к Богу. Еще в «Принципах нравственной философии, или Опыте о достоинстве и добродетели» (1745) Дидро пишет: «Если истинная набожность заключается в любви к Богу как таковому, то беспокойное внимание к частным интересам должно в какой-то степени принижать эту набожность» (Д, 1, 99). Позднее эта мысль разовьется в идею бескорыстной добродетели (см. «Разговор философа с женой маршала де ***», 1774). Парадокс заключается в том, что это отсутствие суетного внимания к частному интересу оборачивается подлинным интересом и благом. Любовь Сюзанны к Богу совпадает с ее интересом тогда, когда она бескорыстна, ведь «беспокойного внимания» к своему интересу у нее нет… Эта любовь совпадает с ее интересом самым естественным образом. Доказательством от обратного биологической необходимости сострадания становится судьба монахини, которая должна была тащить Сюзанну за веревку во время ночного покаяния и лишилась позднее рассудка.

Именно «беспокойное внимание к частному интересу» становится в романе Дидро источником жестокости: забота матери Сюзанны о семейном спокойствии и спасении собственной души, денежный интерес монастыря, похоть настоятельницы Арпажонского монастыря и так далее. Интересно, однако, что жестокость быстро перерастает свою причину и начинает быть самодовлеющей, почти бескорыстной. Никаким интересом не объяснить энергию, с какой сестры монастыря мучают Сюзанну. Она, эта энергия, – проявление общей напряженности, истерии, что царит в монастыре. В итоге она разрушает мир монастыря, также как и энергия страстей настоятельницы-лесбиянки физически и нравственно губит ее. Горькие плоды своей жестокости пожинает и мать Сюзанны, ограбленная двумя другими дочерьми и умирающая без утешения.

Однако столь дорогое для восемнадцатого столетия тождество добродетель-счастье в этом романе не столь уж несомненно для Дидро. И в философских произведениях Дидро уверенность в необходимой связи добродетели и счастья перестает быть абсолютной, начиная со «Сна д’Аламбера» (1769). В «Монахине» есть история, которая, кажется, нарушает закон, который диктует естественную необходимость милосердия. Это судьба сестры Урсулы, кроткой, милосердной монахини, которая выхаживает Сюзанну во время болезни, предупреждает ее об опасности и становится ее единственным утешением. Урсула проживает печальную недолгую жизнь и умирает в монастыре. Объяснение кажется очень простым: в монастыре не могут быть счастливы даже любящие и милосердные, потому что там извращены главные естественные законы, прежде всего необходимость свободы. Не случайно Урсула, настоятельница де Мони, те, кто, кажется, по призванию оказались в монастыре, хрупки и болезненны (молитвы настоятельницы де Мони) и скоро покидают этот мир. В «Монахине» причины несчастливости хороших и относительного благополучия дурных (настоятельница-мучительница, о которой Сюзанна говорит, что она по-прежнему мучает свои жертвы) таятся в неправильности внешних условий. В последних же своих философских произведениях, например в «Эссе о царствовании Клавдия и Нерона», Дидро с сомнением задается вопросом о существовании высшей связи между добродетелью и счастьем^<…>.

Сюзанна и другие сестры монастыря в основном противопоставляются друг другу, но существует ли непреодолимая грань между добротой и жестокостью, добродетелью и пороком? При всей природной силе естественной добродетели Сюзанны, граница между нею и ее несчастными, жестокими и порочными сестрами условна. Настоятельница де Мони, чья доброта погубила Сюзанну, потому что при ней монастырь показался ей [Сюзанне] терпимым, говорит о своих монахинях, что сейчас они добрые и кроткие, но она прекрасно знает, как можно сделать из любой из них дикого зверя. В Сюзанне вместе с ее здравым смыслом, сильным характером, умом уживаются и качества, из которых могут возникнуть иные потенциальные возможности развития ее личности. Например, судьба сестры Терезы, бывшей фаворитки настоятельницы Арпажонского монастыря, – возможная перспектива участи Сюзанны. Не случайно Тереза предостерегает Сюзанну – «вы движетесь к пропасти». Да и природная ласковость Сюзанны, которую отмечает Дидро, представляет опасность для нее.