Зарубежная литература XVIII века. Хрестоматия научных текстов

Зависимость человека от трех важнейших факторов: личного темперамента, биологических законов своего рода и от общественного порядка, о которых писал Дидро в своих «Заметках» по поводу «Храма счастья», сборника поэтических и философских размышлений о счастье, вышедшего в 1769 году^<…>, управляет жизнью Сюзанны, как и других монахинь. При этом одна из сильнейших особенностей того, что Дидро называет личным темпераментом, то есть индивидуальностью, особенно значима в жизни Сюзанны. Это воображение, то есть то свойство человеческого ума, которому Дидро уделял очень много внимания. В «Элементах физиологии» (начало создания 1774 г.) Дидро писал, что «воображение – источник счастья несуществующего и отрава для счастья уже реального» (Д, 1, 515). В замкнутом мире монастыря воображение играет огромную роль, оно может быть источником несчастья, навевая, например, воспоминания о прошлом (ария, которую поет Сюзанна), источником надежды, которая дает возможность жить: воображение Сюзанны подсказывает ей, что может произойти чудо, например рухнут стены монастыря. Сильнейший порыв воображения – в основе мистической набожности настоятельницы де Мони. Именно воображение Сюзанны позволяет ей увидеть в страшную для нее минуту страдающего Спасителя. Само по себе воображение лишено нравственной оценки, но оно может быть источником нравственного чувства. Так, например, отвечая на вопросы сестры Терезы, монахини Арпажонского монастыря, о своих отношениях с настоятельницей, Сюзанна чувствует, что совершает нечто неподобающее, потому что мучения Терезы действуют на ее воображение и заставляют ее ощущать себя виноватой. Дидро писал, что человек, который становится свидетелем дурного поступка, чувствует стыд, потому что воображение ему подсказывает, что он может совершить подобное.

Дидро называл воображение одним из самых характерных свойств человека, которое отличает его от животных. Благодаря ему человек живет не только в настоящем, но в прошлом и будущем^<…>. Это одно из самых индивидуальных его свойств, и говоря о своей героине, Дидро делает эту сферу человеческой психологии одной из самых важных. Несомненно, многие современники Дидро обращались к воображению как важнейшему фактору внутреннего мира героев. <…> Как нам кажется, особенность же Дидро заключалась в том, что он делает воображение той реальной силой в жизни своей героини, которая управляет ею, как и физическая природа; при этом воображение очень тесно связано с этой природой.

<…>

Думается, что книга Дидро представляла собой роман нового качества во многом благодаря новому строению сюжета, в центре которого личность с ее сложнейшей внутренней жизнью, ведь именно сложность этой жизни и создает в романе большую часть обстоятельств (последовательность бунтов Сюзанны и периодов ее смирения). Может быть, впервые такой степени достигало искусство вызывать у читателя отождествление себя с героиней, основанное на широкой философской концепции природы человека. В этом смысле роман Дидро сравним, пожалуй, лишь с «Юлией, или Новой Элоизой», но при этом следует учитывать, что Дидро обходится без вечной темы, всегда вызывающей сочувствие, – без темы любви.

* * *

О романе Дидро «Жак-фаталист и его Хозяин» написано так много, что, кажется, трудно сказать об этом романе что-либо новое^<…>. Интересно, однако, посмотреть на этот текст рядом с «Монахиней» и обратить внимание на то, каким образом в особом строении сюжета этой книги, в своеобразном ее герое сказывается философская система Дидро.

Исследователь творчества Дидро Д. Крокер предложил поделить героев романов Дидро на две категории. Первая – те, кто знает нравственную правду, и вторая – те, кто ищет ее⁵. Если мы попробуем применить эту остроумную классификацию к героям романов Дидро, то обнаружим, что она лишь поверхностно отражает их сложнейшие отношения с истиной. Вот, например, герои, которые открыто участвуют в универсальном эксперименте, у них ярко выражено стремление к поиску истины. Это «я» в «Племяннике Рамо», Хозяин в «Жаке-фаталисте», султан Монгогюль[5] в «Нескромных сокровищах». Именно им принадлежит большинство вопросов, задаваемых в романах. Второй тип – это Сюзанна в «Монахине», истина живет в ней как некая постоянная величина, она лишь раскрывается, подтверждается законами биологической природы человека; это племянник Рамо, у которого есть ответы на все вопросы, это Жак-фаталист со своей универсальной репликой в ответ на все неожиданности: «так было предначертано свыше».

И в то же время грань между обладанием знанием и жаждой истины, естественно, часто стирается. Внутренняя правда Сюзанны обретает отчетливую форму только с опытом, а ищущий истину «я» в «Племяннике Рамо» исходит из уже сложившихся у него устойчивых представлений.