Зарубежный криминальный роман

По всей видимости, Берил удалось освободиться от пут; и действительно, на полу я увидел узкие полоски, оторванные от простыни. На подбородке была видна рана, но в общем, физическое состояние девушки было удовлетворительным. Бледная и испуганная, она нетвердой походкой вошла в гостиную и позвала Винса. Увидев его на диване, она погладила его по голове и снова разрыдалась.

– Постарайтесь успокоиться, – сказал я. – Мы потом все обсудим. В настоящий момент надо позаботиться о нем. Если мы сами не справимся, придется вызывать врача, а с ним и полицию. Их интерес может осложнить нам жизнь. Давайте промоем его раны и посмотрим, что с ним. Я снова налил виски и влил ему немного. Потом сбросил пиджак и засучил рукава. Затем я позвонил Китти и успокоил ее. Келли был очень плох. Берил принесла теплой воды, бинты и почти все содержимое домашней аптечки. Опухшее, изуродованное лицо Келли казалось отталкивающим. Хуже всего было с горлом, оно было серьезно повреждено. Мы забинтовали ему шею, подбородок и правый висок. К счастью, кровь текла из носа, а не из ран; его, наверное, сильно стукнули кулаком. Берил сделала больному теплую повязку на шею и, когда он зашевелился, дала понюхать нашатырный спирт. Свернувшаяся кровь постепенно вышла из носа и облегчила ему дыхание. Когда Келли стал дышать через нос, то перестал издавать так пугавшее нас клокотанье. Нам удалось влить в него немного теплого питья. Минут через двадцать, после нежных забот Берил, он стал выглядеть чуть лучше, если не считать бинтов и пластырей. В конце концов мы перенесли его в спальню, уложили в постель и согрели бутылками с горячей водой. Тут Берил решила заняться своими ранами, то есть раздражением кожи, которое вызвала она сама, перетирая путы. Утренний звонок в дверь, прервавший телефонный разговор, ознаменовал начало всех неприятностей. Двое гангстеров оттолкнули Келли и ворвались в квартиру. Во время свалки Берил укрылась в спальне. Один из бандитов побежал за ней и нанес сильный удар в челюсть, от чего она потеряла сознание. Она только недавно пришла в себя и потратила много времени, чтобы освободиться от полос простыни, которые связывали ей руки и закрывали рот. Усилия совсем изнурили ее, но ей все же удалось добраться до телефона. Она потеряла всякое представление о времени, нервы у нее совсем разыгрались: она не попыталась высадить дверь из опасений, что мужчины все еще находятся в квартире. Ей казалось, что Келли убит.

– Вы знаете, что они искали? – спросил я. – О чем они говорили? – Догадываюсь, – ответила она с горечью. – Только один раз они назвали имя Вальдо, но этого было вполне достаточно. Я думаю, они подозревали, что Винс очень дружил с Вальдо; но ведь он не мог сказать им то, чего не знал. Вероятно, они ему не поверили; вот почему его так отделали.

– Предполагаю, что Вальдо спрятал где-то большую часть своих фотографий, и банда разыскивает их. Это, вероятно, взрывоопасный материал.

– Пойдемте в другую комнату, – сказала она вдруг и бросила взгляд на спокойно спящего Келли. – Вы думаете, он оправится? – Без всякого сомнения, – заверил я. – Через пару недель будет как новенький. У него задето только горло. Берил прошла в гостиную и позвала меня: – Идите сюда! Я не хочу, чтобы он услышал наш разговор, если вдруг проснется. – Я подошел к ней поближе.

– Мне пришло кое-что в голову, – начала она вполголоса. – Вы знаете, что Вальдо держал фотостудию в Бенг– филд Хейте? – Да, я помню, что мисс Форрест как-то упомянула об этом.

– Это еще одна из его тайн, – прошептала Берил. – Келли ничего об этом не знает. Там Дэнни в основном и работал по выходным. Он никогда не говорил об этом, и не случайно; официально заведение называется «Фотоателье Стерджес» и специализируется на рекламных фотографиях и портретах; но Вальдо неплохо зарабатывал на обнаженном теле. Мне это отлично известно: я там неоднократно бывала.

– Вы? – поразился я. Она взглянула на меня.

– Почему бы и нет? Он платил по пятьсот долларов за позу. Деньги мне нужны. Мы только договорились, что он не будет фотографировать лицо. Но это было совсем несложно: ведь такие фотографии не ставят своей целью показать лицо женщины.

– Понимаю, – кивнул я.