Защитит ли Россия Украину?

С другой стороны, осуществление империи — это формирование своего этнокультурного мира, не только отбрасывание враждебных, но и отбор дружественных национальных элементов, формирование «имперского мира». Так, многонациональность Российской империи ничуть не противоречила ее мононациональности и единству русской нации. Это было единство русского имперского мира, созданного и творчески развиваемого именно русским имперским началом. Русская нация, самораскрываясь в империи, создала феномен «русских народов» — русских немцев, русских татар, русских грузин. Для XIX–XX веков был актуален и исключительно интересный феномен русских армян, которыми оказались не только подданные России, но и все армяне всего мира, заинтересованные в объединении армянских земель под русским протекторатом и в решении национальных проблем армян с помощью имперского инструмента Российской империи. Это ассоциированное членство в русской нации и нелояльность к нации «османской», превращавшейся в турецкую, стоила армянам в итоге очень дорого.

Так или иначе имперское становление нашей нации ведет не к всесмешению наций в полиэтническом котле, а, напротив, в четкое выстраивание оппозиции тех, кто «русские и за русских», и тех, кто «не русские и против русских». Империя — это способ не снятия противоречий, а создания их, оформления в целостную систему «да» и «нет». «Империя, — писал Михаил Меньшиков, — как живое тело — не мир, а постоянная и неукротимая борьба за жизнь, причем победа дается сильным, а не слюнявым. Русская империя есть живое царствование русского племени, постоянное одоление нерусских элементов, постоянное и непрерывное подчинение себе национальностей, враждебных нам. Мало победить врага — нужно довести победу до конца, до полного исчезновения опасности, до претворения нерусских элементов в русские».

Имперский национализм предлагает совершенно иное понимание империи, нежели «либеральный империализм» Чубайса. Это понимание империи не как геополитической функции, а как высшей формы расцвета живого национального организма. Не как общества, основанного на внедрении в национальную жизнь абстрактных общечеловеческих ценностей, а как общества, в котором национальным ценностям придано универсальное измерение. Наконец, это понимание империи не как общества, примиряющего национальные противоречия и снимающего остроту национального вопроса, а как общества, придающего национальным противоречиям не узкоэгоистическое, а идеальное, обобщенное измерение. Выбор в пользу или против империообразующей нации не снимается, а обостряется до идеологического выбора, выбора позиции и нравственного пути.

Зададимся вопросом, почему мы не называем и никогда не называли империей полиэтнические Соединенные Штаты, во всяком случае применительно к их внутреннему устройству. В США вполне достаточно многонациональности и даже своеобразного интернационализма, «мессианства» тоже. Однако США «сами по себе» рассматриваются всегда как классическое национальное государство, сделавшее весьма значительные успехи именно на пути сплочения представителей разных народов и рас в единую нацию. Первым и очевидным отличием является то, что в классической империи полиэтническое общество имеет четкую иерархическую структуру, на вершине которой находится только один империообразующий народ — персы, римляне-италики, русские, англичане, турки-османы и так далее. Именно в руках этого этноса находится власть, нераздельный imperium, по римской традиции вступавший в полную силу лишь за пределами «померия», то есть границы города, гражданской общины, которой вплоть до позднего периода римской истории приписывался верховный суверенитет над всеми римскими владениями. Когда мы переводим словами «Римская империя» словосочетание Impeium Romanum, мы забываем, что в буквальном смысле речь идет о «власти Рима», то есть общины римских граждан, а не о какой-то абстрактной империи. Необходимым условием появления империи является существование привилегированного и достаточно обширного сообщества (не элиты, а именно сообщества) — этноса, конфессии, гражданской общины, в руках которой находится «империум», или власть.