Защитник

Она звонит в дверь, и громкий звук заставляет попугая подпрыгнуть. Эбба шепотом успокаивает его и слышит шаги в глубине дома. Массивную дубовую дверь открывает седой мужчина с опухшими после бессонной ночи глазами. Джорджио Моретти. Она сразу же узнает его – видела раньше по телевизору. Это высокий, внушительной комплекции мужчина, вот только решительное выражение лица сейчас сменилось на горестное. Он вопросительно смотрит на нее и еще более вопросительно на попугая в клетке.

– Меня зовут Эбба Таппер, я работаю в «Адвокатском бюро Кёлер», – говорит Эбба и торопится продолжить, поскольку у нее возникает чувство, что Моретти не хочет иметь с ней дела. – Есть ли у вас минутка? Это касается Ясмины и Николаса. Мне ужасно жаль…

– «Адвокатское бюро Кёлер»? – перебивает он. – Вы защитник Николаса?

– Не совсем, но я работаю на Ангелу Кёлер, которая представляет его интересы.

– Тогда нам не о чем говорить. – Джорджио закрывает дверь, но Эббе удается просунуть ногу в дверной проем:

– Пожалуйста. Я принесла попугая Ясмины и хочу спросить, сможете ли вы позаботиться о нем. В противном случае его могут усыпить.

Джорджио недобро смотрит на нее сквозь щель и наконец спрашивает:

– Это ее попугай?

– Да, он находился у нее в квартире, когда мы… – Эбба замолкает, чтобы подобрать слова и не углубляться в подробности, – когда мы вчера осматривали ее.

– Разве этим занимается не полиция?

– Верно, но мы посетили место преступления, чтобы понять, что произошло.

– Николас убил мою дочь.

– Мы не уверены в этом так, как полиция. Есть факты, которые указывают на то, что мог быть кто-то другой, третье лицо, которое проникло в квартиру.

Позади Джорджио появляется женщина и кладет ему на плечо тонкую руку:

– Конечно же мы должны впустить ее. Ты же хочешь знать, что она может рассказать.

Джорджо мгновение колеблется, но затем уступает жене. Когда Эбба входит в просторную гостиную, жена представляется как Вера Моретти. Она одета в рубашку свободного кроя и будто парит над землей, напоминая Эббе балерину, которая переносит свой вес на пальцы ног. Скорее всего, Вера примерно на десять лет моложе мужа, и хотя бессонная ночь и слезы оставили отпечаток и на ее лице, она все равно ослепительно красива – рыжие волосы, собранные в свободный хвост на затылке, оттеняют белоснежное лицо.

Вера первой проходит на кухню и тихо спрашивает, оборачиваясь через плечо:

– А какая у вас версия произошедшего? Если ее убил не Николас, то кто?

– Ну, как я уже сказала, есть вероятность того, что кто-то проник в квартиру, и мы уже поговорили с двумя мужчинами, которые поссорились с Ясминой и Николасом тем вечером.

– Это так похоже на Николаса! – фыркает Джорджио.

Вера указывает на барный стул, похожий на кресло, и Эбба садится:

– Я пока видела Николаса только на одном допросе, но неужели вы действительно думаете, что ваш сын убил собственную сестру? Вашу дочь?

Глаза Джорджо темнеют, и он часто моргает – похоже, скоро сорвется.

– Он наркоман, и ее тоже в это втянул.

– Но вы действительно думаете, что это был он?

Джорджио прижимает ко рту кулак, резко поворачивается к ним спиной и ахает, склонившись над раковиной.

Вера подходит и гладит мужа по руке, и Эбба немного медлит, прежде чем спросить:

– Вы не знаете, были ли у нее враги?

Джорджио и Вера отрицательно качают головами.

Эбба меняет тему и спрашивает о мужчине, который оплачивал ее квартиру:

– Вы знаете, кто он?

– Нет. А почему кто-то должен был платить? У нее был студенческий кредит, и она могла платить сама.

– Арендная плата составляет примерно пятнадцать тысяч крон в месяц. Студенческого кредита на это не хватит.

– На что вы намекаете?

– Ни на что. Я просто хочу знать, кто ей помогал и почему.

– Понятия не имею.

Вера подходит к Эббе и садится рядом с ней на барный стул:

– Моему мужу сейчас ужасно тяжело, надеюсь, вы понимаете. Мне тоже, я абсолютно разбита. – Она смахивает слезу из уголка глаза. – Но конечно же Джорджио хуже. Наверное, вы знаете, что я им не родная мать?

Эбба кивает, как будто прекрасно понимает Веру, хотя ей самой никогда не приходилось быть мачехой. Но наверняка есть люди, которые называют пасынков «мои детки», а не «твои отпрыски».

Вера смотрит на нее отсутствующим взглядом и медленно говорит:

– Я могу только пытаться представить себе, что чувствует муж, вообразить, что на ее месте оказался Дуглас…

Эбба нервно сглатывает, ей чертовски хочется уйти, она не хочет лезть к ним с расспросами в момент самой глубокой скорби на свете, какую только может чувствовать человек. Но ей нужно задать еще несколько вопросов.

– Вы не знаете, кто такой Филип Стенхаммар? Он учился вместе с Ясминой.

– Нет, я не слышала такого имени. – Вера смотрит на мужа: – Ты его не знаешь, этого Филипа Стенхаммара?

Джорджо только машет рукой в знак отрицания.

Эбба замечает шевеление в гостиной и поворачивает голову. Бесшумно ступая по мраморному полу, в кухню заходит мальчик-подросток с такими же опухшими глазами, как и у родителей. Эбба отмечает, что у него более светлые кожа и волосы, чем у Николаса и Ясмины.