Защитник Империи

Бай было кивнул и тут же отчаянно замотал головой. Дошло. Ведь если сознаться, то от положенного штрафа в размере полной рыночной стоимости контрабанды ему никак не отвертеться. Плюс судебные издержки, само собой, придется оплатить. А уж как над ним будут смеяться другие баи… До самой старости станут припоминать, как он, пытаясь сэкономить пару золотых, потерял в сотню раз больше.

Чтоб подстегнуть размышления бая, я спросил Готарда:

— Десятник, ты не в курсе, почем сейчас на рынке овцы идут?

— По шесть серебрушек и четыре медяка, — мгновенно отчеканил отмерший Готард.

— Это значит, на круг у нас около трех сотен золотом выходит? Неплохо… — задумчиво протянул я, косясь на отчего-то вспотевшего бая, вытирающего кружевным платком лоб. И поинтересовался у Дустума: — Или все же это ваша контрабанда?

— Не мой! — помотал головой бай. Плюхнувшись обратно на стул, он многозначительно указал взглядом на Готарда и предложил мне: — Говорить давай?

— Готард, выйди на минутку, — попросил я десятника. И сказал ему в спину: — И не трепись пока об этом ни с кем.

— Понял, — кивнул тот и вышел, затворив за собой дверь.

Дустум тут же склонился ко мне через столешницу и вопросил без всяких коверканий, на чистом имперском:

— Сколько ты хочешь? Полсотни? Сотню?

— Я взяток не беру! — одернув мундир, разыграл я оскорбленное достоинство и с возмущением посмотрел на бая.

— Ай, зачем взятка?! — немедленно отреагировал Дустум, с экспрессией всплеснув руками. — Подарок!

— Я что, по-твоему, барышня, чтобы мне подарки дарить? — грубо оборвал я наглого степняка.

Раскрыв рот, бай так ничего и не сказал.

Зато бес отреагировал, сердито зашипев мне на ухо: «Ты что творишь, ослоголовый? Что творишь?! Зачем человека, идущего верным путем, с толку сбиваешь?! Не так это делается! Надо намекать, что мало дают, а не что брать не будешь!»

— Зачем барышня?! Друг! — нашел, как выкрутиться, бай.

— Вот это другой разговор, — удовлетворенно кивнул я. И, сложив руки на столе, изобразил радушную улыбку. — Если чисто по-дружески, то есть один вариант решения проблемы к обоюдному удовольствию. Без взяток и подарков.

«Что?! Что?! — тут же возопил бес. Сидя у меня на плече, он-то уже потирал лапки в ожидании золотых кругляшей. — Ты совсем сдурел?!»

«Бес, а ты Кейтлин видишь?» — вдруг спросил я, проигнорировав его возмущенные вопли.

«Ну вижу, — прекратив разоряться, кивнул тот и бросил недоуменный взгляд на стоящую возле стола суккубу. — А она-то тут при чем?»

«И я ее вижу, как ни странно, — подчеркнул я этот удивительный факт и любезно пояснил недоумевающему бесу: — И вот пока я ее вижу, ты золото шиш увидишь! Понял, скотина зловредная?!»

«Да я-то в чем виноват?! Это же ты все время о Кейтлин думаешь! А виноват почему-то бес! А я же все для пользы дела, все для пользы дела… Каждую корочку в дом тащу! А ты… Опомнись! Денежки ведь мимо нас проплывают!» — в отчаянии заломив лапки, горестно взвыл бес, но я проигнорировал его стенания.

— Какой такой решений? — осторожно спросил бай Дустум, опять перейдя на свой говор, коверкающий имперскую речь. Видимо, из-за волнения.

— Ты племяшку Лигета видел? — вопросом на вопрос ответил я.

— Лидка? Видел… — Бая явно сбил с толку неожиданный переход к обсуждению родни трактирщика. — Страшный, как кайран…[2]

— А ты знаешь, что Лигет собирает деньги, чтобы поправить девчонке красоту? — поинтересовался я. — Но никак нужную сумму не накопит… И вспомоществование в этом добром деле ему не помешает…

— Сколько? — уточнил Дустум, мгновенно вычленив из моего намека его суть.

— А не знаю, — усмехнувшись, развел я руками. — Сколько ему не хватает до потребной суммы. Тут уж как повезет. Может, и десятком золотых отделаешься, а может, и полсотни выложить придется. Чтобы в другой раз думал, когда контрабанду протащить решишь, во что тебе это обойдется и не проще ли невеликую таможенную пошлину уплатить.

— А с барашками что?.. — осторожно спросил бай, в очередной раз утерев платочком выступивший на лбу пот.

— Да ничего, — пожал я плечами. — Оформим на них еще одну таможенную декларацию, уплатишь положенную пошлину, да гони их себе с миром.

— Я сейчас! — подскочил со стула бай. Смекнул, видать, что у Лигета в кубышке явно не один золотой лежит и ему всяко меньше денег давать придется, чем чинуши начислят к уплате за контрабанду.

«Вот все и сладилось, — довольно потер я руки, глядя на тоскливо вздыхающего беса. И весело рассмеялся: — Думаю, тебе пойдет в зачет это доброе дело, как считаешь? Ты же мне как-никак подсоблял. Погляди там, шкурка-то у тебя не белеет еще?»

«Не белеет! — буркнул в ответ рогатый и, покосившись на меня, закатил глаза: — До чего же тяжко с тобой… Даже уже и не знаю, как до тебя достучаться… Сотню бесенят и то проще уму-разуму научить, чем одного остолопа».

«Не надо меня учить, — наотрез отказался я от сомнительного удовольствия быть обучаемым бесом. — Свое разумение имеется. И без твоих поганых наущений как-нибудь обойдусь!»