Заслужить лицо. Этюды о русской живописи XVIII века

Такие двойственные, колеблющиеся в смыслах образы, как «Митрофановы» или «Портрет священника (отца художника, Г. К. Левицкого?)» (1779. ГТГ), где выхваченное светом старческое лицо модели выплывает из темного фона, как бы не предназначенное для портретирования, редки в творчестве «аристотелика» Левицкого, занятого «душой как формой тела», а «рефлексию» понимающего всего лишь как способность «знать что знаешь». Его Кокоринов («Портрет А. Ф. Кокоринова», 1769. ГРМ) так энергично указывает на план здания Академии художеств, одним из зодчих и строителей которого он был, так достоверен своей демонстративной свободой и назойливой непринужденностью, что будто призван вернуть своему ремеслу первоначальное, едва ли не демиургическое значение слова «архи-тектон». В «Портрете вел. кн. Екатерины Павловны» (1790-е гг. ЕМЗ «Павловск») модель так хорошо знает сообщенное ей взрослыми знание себя как ребенка, что поясное изображение стремится весело запечатлеть некий полушаг, материализующий метафоры «начала», «пролога», «увертюры», что вкупе с формально немотивированным облачным небом переводит риторический троп («утро жизни», рождение «облаков страстей и мнений») в уверенный картинный смысл. Его Дьякова («Портрет М. А. Дьяковой», 1778. ЕТЕ) столь полна жизненной силы, прелестей прекрасной жены и достоинств нежной матери, так витальна, что на помощь живописцу, потерявшему «сердце», срочно вынужден прийти не столько поэт, сколько ловкий версификатор Сегюр: «Que son sourire est doux, que sa bouche est belle! // Rien negal l’attrait de son air gracieux. // Dira-t-on? mais a-t-elle ce qu’on aime en elle: // Un coeur cent fois plus beau que le ciel de ses yeux? // Elle a plus d’attraits en partage, // Que le pinceau n’en a rendu // Et dans le Coeur plus de vertu, // Que de beaute dans son visage» («Как нежна ее улыбка, как прекрасны уста ее! // Ничто несравнимо с обаянием ее грациозного облика. // Скажут? Но есть ли в ней то, что любят в ней: // Сердце в стократ прекраснее, чем небесная // Лазурь ее глаз? // Ей дано больше очарования, чем это смогла // передать кисть. //И в сердце ее больше добродетели, чем красоты в ее лице»).

Д. Г. Левицкий

Портрет А. И. Воронцова. Конец 1780-х

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Д. Г. Левицкий

Портрет П. Ф. Воронцовой. Рубеж 1780–1790-х

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Д. Г. Левицкий

Портрет Марии Воронцовой. Конец 1780-х

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Д. Г. Левицкий

Портрет Анны Воронцовой. Рубеж 1780–1790-х

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Д. Г. Левицкий

Портрет Екатерины Воронцовой. Конец 1780-х

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Д. Г. Левицкий

Портрет Прасковьи Воронцовой. Около 1790

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург