Заставь меня ошибиться

Занятые шутливой перепалкой, мы не сразу замечаем стоящую в стороне женщину. Только когда она начинает негромко смеяться, оборачиваемся.

— Простите, я не удержалась, — искренне просит миссис Марвелл, которая, очевидно, припозднилась, пропустив первую половину праздника. Она все еще стоит около своего неказистого, длинного старенького седана. Мне каждый раз кажется, что ей он не подходит, хотя, признаться, я вообще плохо представляю машину, которая бы подошла маленькой, деловитой булочнице. — Судя по тому, что у вас в руках рога, — уточняет она не без веселья. — То вы мистер Сайтен.

— Думаю, это проще вычислить по стоящей рядом миссис Сайтен, но сути это не меняет.

Они обмениваются суховатыми улыбками и пожимают друг другу руки, после чего Гастон перехватывает рога поудобнее, рискуя запачкать безупречный костюм.

— У очаровательной миссис Сайтен есть брат, насколько я знаю, а фамильное сходство не самый надежный аргумент, — легко парирует миссис Марвелл.

— Точно. Не то что рога, — словно невзначай бросает Гастон, а я, удивленно моргнув, поворачиваюсь к нему. С каких пор он забыл свой наказ нравиться каждой собаке этого города? На месте миссис Марвелл я бы сухо улыбнулась и уплыла в толпу, к тому же, это было бы очень в ее стиле… Тем не менее булочница лишь смеется.

— А судя по рассказам местных дам, вы просто святой. Рада, что это не так, а то ведь уже начала переживать, как бы такая интересная женщина, как миссис Сайтен не умерла со скуки. Что ж, была рада познакомиться, надеюсь, еще увидимся.

Только она скрывается в толпе гостей Имоджин Андерсон, как я чуть ли не накидываюсь на Гастона.

— Что это было? — спрашиваю возмущенно.

— Невинная шутка.

— Невинная? Ты накинулся на нее. А мне, между прочим, нравится миссис Марвелл.

— Ну естественно, — закатывает он глаза. — Тебе всегда нравятся неоднозначные личности. Я, например.

— Не льсти себе. Ты мне нравился далеко не всегда, — многозначительно приподнимаю брови, а куратор усмехается и плюхает рога на заднее сидение машины.

Еще в самом начале вечера я подумала, что быть с Гастоном в приятельских отношениях не так уж плохо, однако не ожидала, что перемирие продлится не дольше часа. С одной стороны, это грустно, а с другой… видимо, я люблю перепалки с этим человеком и совсем не переживаю. Не хочу, чтобы он разговаривал со мной, как с другими обитателями города: вежливо и чарующе.

Не желая и дальше поддерживать вид милующейся парочки, мы разошлись в разные стороны, чтобы пообщаться с гостями. Гастон теперь развлекает кого-то из помощников мэра продуманными до мелочей беседами, а я пристроилась к Кили и ее компании. Две замужние дамы, которых я порой вижу в лавке миссис Марвелл, похожи друг на друга, как капельки воды. С высокими прическами и продуманными макияжем, в платьях одно ярче другого и сверкающих бриллиантах. Я поначалу их не узнала. Если бы не видела рядом с ними рыженькую дочку мэра и утром, и сейчас — не догадалась бы.

— Кили мне сказала, что видела замечательную картину у вас в доме. Масло, верно? — спрашивает «бирюзовая» дама.

— Все правильно, — киваю, в тайне потешаясь над «замечательностью» шедевра, который на днях наша общая знакомая окрестила совсем иначе.

— Я являюсь распорядителем музея. Мы готовимся к обновлению экспозиции края, и если ваша живопись подойдет, я бы договорилась с мэром Андерсоном о ее выкупе. Что скажете? Можно будет взглянуть?

— Конечно, — охотно соглашаюсь.

— Это было бы просто здорово, — восклицает Кили, которая явно сама и явилась инициатором предложения. Возможно, до сих пор чувствует себя виноватой за пренебрежительную фразу, брошенную в мастерской. — Кстати, Тая, где вы научились так рисовать? Ведь не каждый архитектор пишет картины.

— Это… долгая история, — отмахиваюсь. Пожалуй, если я скажу, что встречалась с парнем, щелкавшим Моне с Мане с утра до вечера и без хлеба, это вызовет разве что недоумение из-за неудачной шутки.

— А история носила юбку или брюки? — кокетливо спрашивает «коралловая» дама.

— Брюки, — улыбаюсь, не без тепла вспоминая как снисходительно относился мастер фальшивых шедевров к моей живописи. Он мог бы стать великим сам, но признание требует времени, а деньги на наркотики были нужны уже сейчас.

— И загадочный мистер Сайтен об этих брюках знает? — В голосе «коралловой» дамы при упоминании Гастона слышится жаркое придыхание. Видимо, есть некая изюминка в том, что он не позволяет каждому встречному называть его по имени. Хотя поначалу на задании я принимала это за снобизм, хотя бы потому, что никто из обитателей штаба не зовет его иначе, нежели Гастон.

— У меня нет секретов от мужа, — отвечаю, спохватившись.

Хотела бы, но от такого, пожалуй, скроешь. Он же у нас милый только с посторонними.

— Может, оно и к лучшему, — внезапно отмечает Кили. — Есть в нем нечто жестокое.