Заставь меня жить

И всё это - с одной целью. Заслужить признание со стороны Тома, вернуть его благосклонность, доказать свою бесконечную преданность. Крауч добился своего, ведь сейчас в гостиной нет ни единого Пожирателя, кроме него.

Самого приближённого.

Как жестоко я ошибался, как был прав Снейп и как я себя ненавижу.

- Что вам нужно? - глухо отзываюсь, и мой голос ломается, но мне сейчас совершенно всё равно. Я раздавлен могильной плитой слишком страшной правды, даже любопытство, вызванное переменами в поведении Реддла, отходит на задний план.

Словно сквозь густой туман я вижу, как он выходит из-за стола и приближается к каминному порталу, как Барти провожает его преисполненным восхищением взглядом с каплей упоения собственной гениальностью на дне карие глаз. Том проводит бледной ладонью по мраморной полке, смотрит на затухающий огонь и, наконец, поворачивается ко мне. Его высокая фигура, завёрнутая в струящуюся чёрную мантию, кажется, излучает величие: да-да, именно величие. Не высокомерие, не заносчивость, а величие, чей мягкий свет почти виден взору, а может, дело в тусклом отблеске живого огня. Это человек, который прошёл долгий и сложный путь, не лишённый страха, сомнений, злости и жестокости. Было и безумие, отразившееся в беспощадности по отношению к тем, кто был предан его воле. Но безумие прошло, так же как и злость со страхом, как разочарование в сопернике, осталась лишь непоколебимая уверенность в собственных поступках, в дальнейших действиях и, возможно, в завтрашнем дне.

- Я хочу предложить тебе сделку.

И тут туман рассеивается.

- Вижу, ты удивлён, - уголки его рта выгибаются в лёгкой улыбке, когда я предсказуемо округляю глаза, - однако у меня действительно есть предложение, как разрешить ситуацию.

Реддл делает паузу, и боковым зрением я замечаю движение со стороны Барти: он покидает стул и останавливается возле одного из высоких окон. Тяжёлые портьеры тёмно-изумрудного цвета сдвинуты вбок, благодаря чему видно по-прежнему тёмное небо, на которое наверняка смотрит Крауч. Он соединяет руки за спиной и замирает в таком положении, Том окидывает его мимолётным взором, прежде чем вернуться к разговору:

- Посуди сам, - с выражением произносит он и обводит рукой гостиную, словно вокруг нас расставлены живые доказательства разумности его предложения, - то, что происходит сейчас, ни к чему хорошему не приведёт. Вы гонитесь за частями моей души, я - за вами. Вы можете забрать их все, но вряд ли придумаете, как уничтожить хотя бы один. Ты до бесконечности будешь чувствовать, что я дышу тебе в спину, угрожая жизни. Если случится война, погибнут люди с обеих сторон, но какой в этом смысл? Зачем ненужные жертвы, если всё можно решить гораздо проще?

Я начинаю грызть ногти, старательно ища подвох в интонации Реддла или выражении лица, однако всё тщетно: его губы не стремятся растянуться в одной из особо коварных улыбок, а взор карие глаз чист, как небо за окном. Однако я не спешу верить - я слишком сильно обжёгся на последнем опыте доверия Пожирателю Смерти. Поэтому я скрещиваю руки на груди и требовательно смотрю на Тома поверх очков:

- Не думай, что тебе удастся так легко обмануть меня. Я знаю, что внутри меня живёт часть твоей души, было время догадаться. Ты не посмеешь тронуть меня, пока не найдёшь выхода из положения, и насколько мне известно, поиски не столь успешны. Поэтому не стоит говорить об опасности, которая грозит моей жизни, потому что это не так. Пока жив я, жива часть твоей души, и это даёт мне небольшое преимущество. Посему, твоё предложение должно быть действительно достойным. Так в чём оно заключается?

Я с достоинством встречаю откровенно изумлённый взгляд Реддла и чувствую, как высокомерно выгибаются собственные брови. Едва воцарившуюся тишину разрезает высокий смех Барти, который в порыве внезапного веселья запрокидывает голову. Он разворачивается на каблуках и прислоняется к подоконнику, скрестив лодыжки, а его озорной взгляд проходится по моей фигуре.

- Беллатриса была права, ты действительно изменился, - выдыхает он, не скрывая откровенного сарказма в интонации, но быстро успокаивается, хотя смешинки не спешат исчезать из его взора.

Реддл прощает ему этот эмоциональный всплеск, хотя я не представляю, что тому причина: дьявольское терпение или восстановленная репутация Крауча. Том плавно пересекает расстояние между камином и столом, опирается ладонями на спинку одного из стульев, а я в который раз поражаюсь непроницаемости выражения его лица. Барти превращается в недвижимую статую (хоть и не перестаёт ухмыляться), отчего складывается впечатление, что он давно в курсе нового плана Реддла.

- Что же, этого следовало ожидать. Подобная осведомлённость только упрощает мою задачу.

Том отодвигает облюбованный стул и с достоинством садится на него. Закинув одну ногу на другую, он складывает ладони на колене и чётко произносит:

- То, что я предлагаю, принесёт нам обоим взаимную выгоду. Орден возвращает мне украденное кольцо, и я навсегда оставляю вас в покое, но есть одно «но», которое ты так любезно озвучил.