Затерянные во времени (СИ)

Когда он открыл глаза, то решил было, что попал в собственный кошмар.

— Рая нет, — произнёс Ренгар, сидевший, как оказалось, ровно напротив него. — По крайней мере, я его не видел. Но вот насчёт Ада готов ответить — и ты туда попадёшь.

Дезмонд скосил глаза на кружку.

— Ты не пьян. По крайней мере, я тебе не примерещился.

Дезмонд потянулся к оружию, но Ренгар накрыл его руку своей.

— Я тут не для того, чтобы драться, Волк. Не сейчас. Я тут, чтобы сказать — оставь ассасина.

— И это всё? — Дезмонд усмехнулся. По спине всё ещё бежал холодок, но в остальном он уже взял себя в руки.

— Нет, не всё. Я пришёл посмотреть тебе в глаза.

Дезмонд рванул руку и вскочил, на ходу переворачивая стол — и замер, остановив руку на кобуре бластера. По другую сторону стола не было никого.

Разумеется, он не собирался поддаваться угрозам. Строго-настрого запретив Инге высовываться с корабля, он взял с собой Ричарда и отправился к школе ассасинов. Внутрь попасть было невозможно — если только не пытаться перерезать всех, кто там обитал. Ричарду удалось разговорить одну из девушек, прислуживавших в школе, и через неё они узнали, что Джерико Тамисс накануне в свою келью не вернулся. Как не вернулся он утром, вечером и на следующую ночь.

За всеми входами в школу была установлена слежка, но после недели наблюдения стало ясно, что Джерико Тамисс исчез бесследно.

***

Аэций выслушал рассказ молча.

— Он был один? — только и спросил он.

— Ренгар? Я видел одного.

Аэций кивнул.

— Странно, что я его не узнал.

— Что?

— Ничего. Не хочу говорить, пока не уверен до конца.

— Отлично. Будем скрывать друг от друга правду — как Эцин.

— Я ничего не скрываю. Просто не сейчас. И… Я хочу показать тебе ещё кое-что. Не менее важное, может быть. Идём.

Говоря это, Аэций встал и провёл ладонью по корешкам книг, а затем отошёл чуть назад.

Полка повернулась, открывая проход в извилистый узкий коридор, и они вошли внутрь.

— Тайны… — пробормотал Дезмонд недовольно.

— Я свободен не посвящать вас во все свои дела, разве нет?

— Но что, если твои дела касаются нас?

Аэций резко остановился и посмотрел на него.

— Дезмонд, тебе я говорю больше, чем кому бы то ни было. И тебе я доверяю, как никому. Но есть вещи, которые никак не помогут тебе. И есть вещи, которые ты должен открыть сам — чтобы поверить. Их я не стану говорить. Так сделает любой учитель, который желает тебе добра.

— Но если я спрашиваю сам — значит я готов поверить всему!

Аэций покачал головой.

— Ты так думаешь. Пока не получил ответ.

— Пас, — заявил Дезмонд и первым пошёл вперёд. Стены над головой смыкались сводчатым потолком, отделанным малахитом, и всё это место мало походило на ту Интаку, к которой Дезмонд привык.

Он остановился, только когда коридор закончился пещерой. В дальнем углу журчала вода, а в центре располагался постамент. На постаменте стоял отделанный серебром ларец, и Аэций, обогнав ученика, подошёл к ларцу. Начертил какую-то руну на его стенке, и крышка отскочила назад.

— Подойди, — попросил он, и Дезмонд подошёл.

Внутри ларец был разделён на десять секций. И десять флаконов с искрящейся жидкостью стояли в каждой из них.

— Эликсир, — ответил Аэций на невысказанный вопрос.

Дезмонд тихонько выругался.

— Ты можешь сделать бессмертным любого.

— Не любого, — оборвал его Аэций, — только десятерых.

— Но это же… образец. Отдай его учёным, и они откроют секрет бессмертия.

Аэций посмотрел на него насмешливо.

— Каждый флакон, — сказал он, — это человеческая жизнь. А ты предлагаешь потратить чьи-то жизни на опыты.

— И кто будет решать, чью жизнь стоит продлить? Неужели ты?

— К сожалению, я. И тут нечего решать. Эликсир понадобится наследникам — если ты ещё не понял, Ричард и Инга в отличие от тебя — смертны.

Дезмонд отвернулся.

— Понял, — сказал он.

— Это всё, — Аэций закрыл ларец, — больше у меня секретов от тебя нет. А что касается Ренгара… Ты и сам наверняка понял. Если первое, что я сделал, оказавшись на свободе — отыскал тебя, то вряд ли Безымянный действовал иначе.

Глава 7. Кельтский крест

Дни шли за днями. Небо оставалось таким же бесконечным и далёким. Звёзды такими же недоступными. Боль день ото дня не становилась слабей.

Поначалу Инэрис ожидала, что впадёт постепенно в то же состояние апатии, в котором находилась до встречи с Дереком. Что снова будут дни сменять дни, а зимы — вёсны, и всё вокруг будет казаться таким же одинаковым, как и тогда, когда она едва только оказалась на Земле.

Этого, однако, не происходило.

Время тянулось медленно. Дни были пустыми и долгими, так что хотелось кричать, хотелось заставить время ползти хоть чуточку быстрее — но не выходило ничего.

Особенно одинокими оказались вечера. Когда нельзя было прислониться к тёплому телу и уснуть. Инэрис закрывала глаза и представляла, как целует губы Дерека, ласкает его плечи… А потом обхватывала себя руками, силясь обнять пустоту и понимая, что это невозможно.