Затонувший лес

Ллигад раздраженно забурчал и шагнул ближе, будто собираясь ударить ее, но замер, услышав тихий шелест. В коридоре стояла девушка с грязно-бурыми волосами, в замызганном платье. В руках она держала поднос, а голову почтительно опустила. Лишь Ллигад бросил на нее злобный взгляд, как она, дрожа, присела в неуверенном поклоне.

– Простите, господин. Я принесла ужин для узницы. – Девушка засеменила к камере, что-бы просунуть поднос в щель под решеткой. Ифанна пригляделась к ужину: плошка водянистой каши, корка черствого суржевого хлеба и кружка сильно разбавленного красного вина.

– Постой, – произнес Ллигад, и девушка замерла, так и не выпустив подноса из рук. Тюремщик, не сводя с Ифанны глаз, забрал с него хлеб. – Доброй ночи, светлость. – Он развернулся и неторопливо потопал прочь по коридору.

– Не обращай на него внимания, – кивнула Ифанна кухонной девке. – Он просто осел, особенно когда сильно устанет, но сам по себе не так уж плох. Не стоит дергаться так, словно…

Девушка подняла голову, и слова замерли на губах Ифанны.

На коленях перед решеткой стояла вовсе не кухонная девка.

С их последней встречи Мер сильно исхудала, линия рта стала жестче.

– Ты так далеко ради меня забралась? – Говорить Ифанна продолжала непринужденно, и на губах по-прежнему играла улыбка.

Улыбалась Ифанна всегда, невзирая на настроение. Это настораживало окружающих, заставляя их чувствовать себя неуютно. Ифанна и на смерть пошла бы с улыбкой, просто чтобы позлить напоследок палача.

Мер откинула голову, и волосы приоткрыли тавро. Напомнила так о разнице между ней и Ифанной.

Воровка сглотнула, но улыбаться не перестала.

– Я решила, что ты захочешь выпить, – сказала Мер и просунула поднос под прутьями. Тепла в ее голосе было столько же, сколько в ржавом гвозде.

Ифанна опустила взгляд на кружку:

– Яд?

– Беладонна. – Мер, не сводя глаз с Ифанны, обмакнула палец в напиток и слизнула с него капельку. – Болиголов, снотворный мак и белена.

– Могла бы просто ответить «да».

– Ты не умрешь, но на несколько часов лишишься чувств. Хватит, чтобы я вызвала стражу, сказала, будто ты поперхнулась, и чтобы тебя вынесли отсюда вместе с трупами.

– Лишусь чувств? – Ифанна раскачивалась на пятках. – Ты жизнь мне спасаешь или покушаешься на нее?

Уголки губ Мер чуть заметно дрогнули.

– Зависит от того, угадала ли я с пропорциями.

Ифанна вдохнула – долго, медленно:

– Я все время ждала твоего возвращения.

Ей хватило ума не говорить Мер, что после того, как их пути разошлись, она всячески избегала луж и потоков воды и что, даже принимая ванну, чувствовала, что искушает судьбу. Мер воспитал главный шпион и обучила гильдия воров, и, если бы она захотела убить Ифанну за предательство, ей бы это удалось.

Но она не убила. Прошло полгода, и Ифанна осознала – ощутив укол разочарования, – что Мер не вернется. Даже чтобы отомстить.

– Разве я ушла? – Мер будто провернула нож в ране. Она схватилась за прутья решетки так, словно хотела согнуть их. – Я не уходила. Я спасалась от княжеских солдат. От тех, которых ты же на меня и натравила.

– И ты сбежала от погони, – напомнила Ифанна. – Я знала, что у тебя получится.

– И как? Помогла эта мысль унять угрызения совести?

Улыбка Ифанны сделалась чуть горше.

– Немного.

Может, и не стоило проговаривать правду вслух, но гнев Мер будто поугас. Она потупилась и отпустила прутья.

Ифанна ждала неизбежных вопросов. Вопросов, ответы на которые сочиняла после того самого последнего дела. В своей жизни Ифанна нарушила лишь одно обещание – и до сих пор это мучило ее, как осколки стекла под кожей.

Зачем? Зачем ты меня предала?

Ифанна уже видела, как губы Мер изогнулись, готовые к этому вопросу, но он так и не прозвучал.

Тогда Ифанна спросила сама:

– Зачем? Зачем ты вернулась?

– Не за тобой. – Глаза Мер сверкнули в свете факела. От гнева она разрумянилась и упрямо выпятила подбородок. – Я вернулась за ним. За тем, кто оставил след на моем лице, кто сделал из меня меч, обрушив его на мирные деревни. За тем, кто до сих пор за мной охотится.

Ифанна поняла все:

– И для этого тебе нужен вор.

– Мне нужен вор, – повторила Мер. – Честно говоря, я бы нашла кого-нибудь другого, просто ты – лучшая. Сама знаешь – так и есть. Если согласна поработать на меня…

– С тобой, – уточнила Ифанна.

– …Тогда пей вино, – закончила Мер. – Уснешь в своей камере, а очнешься уже в другом месте. И мы украдем удачу у князя.

Склонности к бахвальству Мер никогда не имела. Некоторые члены гильдии любили цветисто рассказать о том или другом дельце, но Мер тем временем сидела в углу, потягивала подогретое вино и слушала. Значит, и сейчас она говорила правду.

Удача князя. При этой мысли сердце Ифанны забилось чаще.

Одно дело удрать из тюрьмы – иного мать от нее не ждала, – и совсем другое – выйти из заточения и вернуться с добычей… которая поможет отвоевать уважение, утерянное с повозкой краденого серебра.

– Мне половина, – заявила Ифанна.

Мер покачала головой:

– Одна шестая.