Затонувший лес

Дворик был милым: ухоженные розы и живые изгороди, за которыми усердно следили заботливые садовники. Его окружала высокая стена с единственной калиткой, так что прихода Ифанны Мер не проглядела бы. Она присела на каменную скамью и прождала целый час, потом два, пока ею не овладело беспокойство. Видимо, что-то пошло не так и Ифанне требовалась помощь.

Мер встала и направилась к калитке, но, заслышав металлический лязг, застыла на месте.

Этот звук она знала. До сих пор съеживалась, когда поблизости проходили стражники. Мер старалась не дать воспоминаниям сломить себя, представляя свою историю как легенду о славном побеге… Но если другим она могла врать сколько угодно, то саму себя обмануть никогда не удавалось.

У входа во дворик стояло три солдата.

Герб на их нагрудниках Мер узнала безошибочно. Тот же узел, что украшал ее скулу.

Радуясь, что надела плащ с капюшоном, Мер отступила, как бы сжимаясь. Можно было прикинуться случайной прохожей, искавшей уединения в саду. Не поднимая головы, она сделала шаг назад, но тут зашипел, выходя из ножен, меч.

И тогда Мер все поняла.

Внутренний дворик с единственной калиткой в высокой стене. Трое вооруженных солдат. Путь к отступлению, перекрытый тремя клинками. Это не совпадение.

Подожди, пока я все улажу.

Вот так Ифанна все уладила.

– Правильно ли я тебя понял? – сказал Ренфру. – Ты пропадала почти день, теперь вернулась и говоришь, что все это время бегала от стражи, потом вызволила из тюрьмы наследницу воровской гильдии, выложила ей наш план, а ключ так и не добыла?

Мер удобно устроилась в кресле с подушками. Тревор бросился к ним сразу же, как они вошли в дом, – сперва кинулся в ноги Фейну, а после с жаром облизал протянутую ладонь Мер. Сейчас он развалился у нее на коленях, а она лениво чесала ему за ухом. Ренфру стоял посреди гостиной, скрестив на груди руки и глядя на Мер как на пекаря, подавшего горелый хлеб.

– Это еще не все, – уточнила Мер. – Я и ванну успела принять.

Злость Ренфру куда-то неожиданно пропала. Его плечи затряслись от беззвучного смеха. Мер коротко улыбнулась. Ее наставник был хладнокровным и опасным человеком, но еще с детства она умела его рассмешить. Приятно было, что это по-прежнему получается.

– Что ж. – Ренфру справился с собой. – Рад, что ты хотя бы это довела до конца. – Лицо у него разгладилось. – Думаешь, твоя воровка поможет?

– Если кто-то в городе и раздобудет нам ключ от решетки в стоках, – ответила Мер, – так это она. У гильдии всегда был свой прикормленный ключник. – Она нахмурилась. – Странно, что это не злит тебя сильнее.

Ренфру вздохнул:

– Моя вина. Сам нашел того торговца краденым. Должно быть, он тебя узнал и решил, что будет выгоднее продать тебя князю.

Мер пробрал озноб. На мгновение ее рука застыла на голове Тревора, и пес поднял на нее глаза, как бы спрашивая: «Почему остановилась?» Мер снова принялась гладить его, и корги счастливо засопел.

– Если это правда, – тихо сказала Мер, – то мне до начала предприятия лучше дома не покидать. Раз прошел слух о моем возвращении…

– Князь прикажет прочесать город, – закончил за нее Ренфру. – Ты права, разумеется. Когда твоя воровка объявится?

– Скорее всего, через день. Через два – самое большее. Я рассказала, что мы выступаем во время отлива.

– Ты хоть что-нибудь от нее вообще утаила? – с нежным отчаянием в голосе спросил Ренфру.

– Я не сказала, почему мы с тобой это затеяли. Она думает, что нам нужны только деньги.

Ренфру кивнул:

– Мудрое решение. Гильдия занимается преступными делами, но управляет ею благородный дом. Если они раскроют, что я намерен пошатнуть власть князя… вряд ли даже твоя подруга станет нам помогать.

Мер опустила взгляд на Тревора, на свои пальцы, запущенные в его чистую шерстку. Посмотрела, как вздымается и опадает бок корги: песик дышал глубоко, всем своим видом выражая удовольствие. В смутное время больше других страдают беззащитные. Мер не знала, что случится, если у них получится низвергнуть князя Гаранхира. Возможно, он попробует вернуть власть, отозвав войска с границ. Или же Гвинед нападет на него.

От этих раздумий Мер охватила усталость.

– Испытываешь сомнения? – спросил Ренфру, нарушив ход ее мыслей.

Мер покачала головой.

– Нет. Просто прикидывала, чем это все обернется. Насколько ты доверяешь остальным?

Уголки губ Ренфру дернулись:

– Я не доверяю никому, дорогое дитя.

Мер хмыкнула:

– Ты доверяешь мне, хотя и не говоришь по-прежнему почти ничего. – Она выпрямила ноги, готовая встать в любой момент. – Именно поэтому ты меня одну из всей команды отпустил гулять по городу без присмотра.

– Я тебя вырастил, – напомнил шпион. – К тому же я и Фейна с тобой послал.

– Ну да, – ответила Мер. – Только затем, чтобы я за ним присматривала.

– Ты ему не доверяешь?

– Я считаю, что он сдержит слово. У меня чутье на ложь. И он пока ни разу не соврал.

– Если бы он еще время от времени что-нибудь говорил, а не только хмыкал…

И то правда: Фейн ни с кем почти не разговаривал.

Мер покачала головой:

– А что насчет Эмрика? Грифа? Их-то ты где нашел?