Затонувший мир

— Это Лондон. Удивительно, но я здесь родился. Вчера я плавал к старому зданию университета и нашел лабораторию, которую возглавлял мой отец. Мне было шесть лет, когда мы уехали отсюда, но я все отлично помню. В нескольких сотнях ярдов оттуда расположен планетарий, я был в нем на одном сеансе, еще до того, как испортился проектор. Купол планетария можно видеть до сих пор, он в двадцати футах под водой. Напоминает огромную раковину. Интересно: когда я смотрю на купол сквозь толщу воды, мое детство становится очень близким. Честно говоря, я многое забыл — в моем возрасте и у вас будет куча иных воспоминаний… Когда мы уйдем отсюда, наша жизнь станет совсем кочевой, а ведь тут единственный дом, который я когда-либо называл своим…

Он внезапно замолчал и сразу показался бесконечно усталым и старым.

— Продолжайте, — ровным голосом попросил Керанс.

Глава 6 Затопленное судно

Два человека быстро передвигались по палубе, беззвучно ступая мягкими подошвами по стальным плитам. Белое полуночное небо нависало над темной поверхностью лагуны, в нем, как спящие галеоны, неподвижно застыли редкие облака. Низкие звуки ночных джунглей ползли над водой; изредка бормотали обезьяны, игуаны вскрикивали в своих гнездах в полузатонувших зданиях. Мириады насекомых роились над водой, испуганно отлетая, когда волны удар, ли в скошенные борта понтона, на котором была смонтирована испытательная станция.

Один за другим Керанс освобождал швартовы, пользуясь тем, что качка регулярно ослабляла натянутые тросы. Когда станция начала медленно отплывать, он с тревогой посмотрел на темный корпус базы. Постепенно обнаружились лопасти большого винта вертолета, закрепленного на верхней палубе базы, затем меньший хвостовой винт. Керанс не спешил сбросить последний трос с ржавой причальной тумбы: он дожидался сигнала Бодкина с верхней палубы станции.

Натяжение троса усилилось, и Керансу пришлось выждать несколько минут, прежде чем удалось снять последнюю петлю с причала; к счастью, волна, приподнявшая станцию, подарила ему несколько дюймов слабины троса. Над собой он слышал торопливый шепот Бодкина — они медленно двигались в сторону лагуны, в которой был виден единственный огонек — это светилось окно Беатрис. Наконец Керансу удалось сбросить последний конец — он снял его с тумбы и осторожно опустил в темную воду в трех футах под собой. Какое-то время он смотрел, как трос, разрезая воду, возвращается к базе.

Освободившись от тяжести станции — к тому же вертолет, укрепленный не по центру палубы, нагружал противоположный край базы, — огромный корпус качнулся, отклонившись почти на пять градусов от вертикали, затем постепенно снова восстановил равновесие. В одной из кают вспыхнул свет, но через несколько мгновений погас. Керанс схватил багор, лежавший рядом с ним на палубе, и стал осторожно отталкиваться. Расстояние между станцией и базой постепенно возрастало; вначале оно составляло двадцать ярдов, потом пятьдесят… Низкая завеса тумана лежала над лагуной, и вскоре они уже с трудом различали место своей прежней стоянки.

Удерживая станцию в стороне от стоявших на мелководье зданий, они вскоре преодолели около двухсот ярдов. Станция раздвигала своим корпусом растительность, ветви папоротников хлестали по окнам. Вскоре они остановились в маленькой заводи площадью около тысячи квадратных футов.

Керанс перегнулся через перила, глядя сквозь темную гладь на небольшой кинотеатр в двадцати футах под зеркалом воды, на плоской крыше здания не было ни выходов лифта, ни пожарных кранов. Помахав Бодкину, по-прежнему находившемуся на верхней палубе, Керанс пошел в лабораторию, а затем мимо сосудов с образцами и раковин для воды спустился вниз, к понтону.

В основании понтона был запорный кран, и когда Керанс с трудом отвернул его, мощная струя холодной воды хлынула к его ногам. К тому времени, когда он поднялся в лабораторию, чтобы в последний раз осмотреть ее, вода уже достигла уровня его лодыжек и разливалась среди лабораторных столов и раковин. Керанс открыл клетку и выпустил в окно обезьянку — любимицу Бодкина. Станция, как лифт, медленно погружалась. Керанс, по пояс в воде, добрался до узкого трапа, который вывел его на верхнюю палубу, где нервничающий Бодкин смотрел на окна соседнего здания, неясно вырисовывающегося в тумане.

Спуск прекратился, когда верхняя палуба оказалась в трех футах над водой — плоское дно станции опустилось на крышу кинотеатра, а с борта было нетрудно перебраться в здание. Слышалось, как внизу, под водой, булькает воздух, вырываясь из реторт и других сосудов, пенная струя поднималась из затонувшего окна лаборатории, где стоял стол с различными реактивами.