Затруднение Джареда

Несколько минут спустя, вернувшись, Морган застала Куинна опирающимся спиной на подушки, прикрытым его до талии простыней, и потягивающим принесенный ранее кофе. Смятое полотенце валялось на полу у кровати.

Она подняла полотенце и вернула его в ванную. Молча. Раскрутила шнур от электробритвы, включила ее в розетку над тумбочкой, и положила бритву так, чтобы Куинн мог легко ее достать. Молча. Потом подала ему таблетки и ждала, пока он не проглотил их.

Куинн немного настороженно посмотрел на Морган, затем сказал:

— Ты же не злишься на меня, Моргана?

С трудом, но, все же, ей удалось остаться внешне невозмутимой.

— Нет, но ты ходишь по лезвию бритвы — мягко предупредила она его.

Мужчина помолчал мгновение, затем поставил чашку с кофе на тумбочку, кивнул. На этот раз, его зеленые глаза были совершенно серьезны.

— Я знаю. Я не могу отдать инициативу. И… Я ненавижу зависеть от кого бы то ни было. Ни в чем.

Морган чувствовала, как ее решимость слабела. И если его игривое, забавное поведение было опасно для самообладания, то эта очевидная болезненная честность стала просто разрушительна. Внезапно Морган поняла, что, если не будет очень, очень осторожна, Куинн украдет у нее гораздо больше, чем она могла позволить себе потерять.

Морган собрала все свое хладнокровие и разумно произнесла.

 Почему бы нам не заключить соглашение. Я приложу все усилия, чтобы в любом виде не угрожать твоей независимости, а ты на время отложишь свои замашки Дон Жуана. Договорились?

Он кивнул, улыбаясь.

— Договорились.

— Отлично. Я приготовлю обед, пока ты будешь бриться. А потом, если не захочешь отдохнуть, есть множество альтернатив, начиная с чтения или просмотра телевизора и заканчивая игрой в карты.

— Ты играешь в карты? — Его глаза блеснули. — Покер?

— Любой, кроме покера на раздевание — ответила спокойно Морган.

— О, вот это да! — пробормотал он, мгновенно перевоплотившись из Дон Жуана, в почти такого же соблазнительного, озорного мальчишку.

Девушка покачала головой и повернулась к двери, но остановилась, когда Куинн мягко сказал.

— Моргана? Спасибо.

Ее решимость снова поколебалась, но устояла.

— О, ты легко можешь отплатить мне, Алекс. Просто верни ожерелье, которое ты украл у меня.

Когда Морган уходила из комнаты, он смеялся ей вслед, совершенно не раскаиваясь и абсолютно не стыдясь.

В воскресенье утром Куинн чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы одеться и самостоятельно передвигаться по квартире. В субботу приходили Макс и доктор, чтобы проверить, как продвигается выздоровление, но кроме них, у Морган и Куинна посетителей больше не было. Верный своему слову, Куинн снял маску Дон Жуана, и Морган не очень удивилась, обнаружив, что он замечательный сосед.

Куинн был самым живым и забавным собеседником, которого она знала, казалось, никогда, не терял чувство юмора, мог говорить на огромное количество тем, повидал довольно большой кусок мира, и потрясающе играл в покер. Он даже помогал ей на кухне.

Морган не поднимала вопрос о том, почему он приехал в Сан — Франциско, не спрашивала, что он на самом деле сделал, чтобы получить пулю, и не упрекала его за то, что не сказал ей правду о причастности к ловушке. Куинн тоже не упоминал ничего из этого. Девушка думала, что они оба избегали опасных тем, и хотя она не знала его причин, свои Морган знала очень хорошо.

Просто, она не хотела, чтобы он лгал ей — и очень боялась, что это случится.

Они были небрежны друг с другом, и кроме одного горячего спора, выигранного Морган, когда Куинн хотел оставить ее кровать и спать на кушетке — прекрасно уживались. Но между ними росло определенное напряжение, возможно — неизбежный результат проводимого вместе времени или возможно, это было что-то намного более сложное, но к ночи понедельника Морган обеими руками цеплялась за свои устои.

Девушка боялась, что вот — вот сделает что-то глупое, у нее было печальное предчувствие, что Алекс тоже это знал.

После того, как они съели обед и помыли посуду, Морган оставила его смотреть по телевизору старое кино, а сама пошла в душ. Девушка отбросила консервативный стиль в одежде, в основном надевая широкие свитера, рубашки с джинсами, а ночью, черную пижаму в восточном стиле, которая скромно прикрывала ее по любым стандартам.

Однако этой ночью Морган необъяснимо забыла, что пижама была в сушилке с другой стороны квартиры, и это означало — ей придется надеть что-то другое. Выбор состоял из очень короткой сорочки, в которой она спала, когда не выхаживала раненного вора и довольно прилегающей золотистой ночной рубашки, доходящей до пола, с золотисто — зеленым пеньюаром в цветочек. Морган раздумывала минуту прежде, чем выбрать длинную ночную рубашку.

Когда девушка вернулась в гостиную, там негромко бормотал телевизор, горела только одна лампа, а Куинн стоял у окна, в которое влез несколько ночей назад, пристально вглядываясь в холодную, туманную ночь Сан-Франциско. Он был одет в джинсы и белую рубашку с открытым воротом, и рукавами, свободно закатанными на мускулистых предплечьях. Повязка на плече была не видна, мужчина совсем не выглядел раненным.