Затвори за собой поднебесье

Светлана приняла букет, лишь ощутив прикосновение растений. Сам момент вручения пропустила – ее зрение то сужалось до замочной скважины, то без меры распахивалось, теряя контуры материального, – от какого-то необъятного, не усваиваемого счастья.

Что это? Вспышка двух пересекшихся комет? Выкрест биологии и духовного? Взобраться бы на первую ступень, но без подглядывания – это точно…

– Дай мне цветы, вода в кувшине… – Люся чуть не вырвала у Светланы прижатый к груди букет в целлофане.

Номер пришел в движение. Люся вплотную занялась цветами – раскладывала в кувшине лишь ей ведомый ансамбль. При этом то и дело ойкала, раня пальцы о шипы. Витяня настойчиво изучал наклейки, должно быть, выискивая инструкцию по опорожнению емкостей. В какой-то момент он на что-то наткнулся и даже зачитал целый абзац. Ну а Олег со Светланой целовались, чувственно, в засос, при всех.

Самым занимательным было то, что ни Люся, ни Витя их не замечали. По-видимому, потому, что ничего иного и не ожидалось с тех пор, как умопомрачение подселилось в номер. Оставалось надеяться, что «чары» зеленого змия тут ни при чем…

Оказалось, что великий прагматик Люся – еще и ловкий режиссер вечеринок, где средних лет влюбленные восстанавливают, в силу возрастной деквалификации, подутраченные навыки. Когда накал эмоций чуть спал, она невзначай сбросила на пол вилку.

Олег со Светланой отстранились и, восстанавливая дыхание, грешили несуразностью движений, в коих соседствовали легкий конфуз и малоскрываемое разочарование.

Люсино лицо заиграло подковерным смыслом, который вот-вот выплеснется наружу. И впрямь, не дав растревоженным голубкам опомниться, она адресовала вопрос, который, по ее глубокому убеждению, сегодня уже задавала:

– Верно ли, что в Америке лекарства бесплатно и любые есть?

Влюбленные переглянулись, не совсем понимая, кто должен ответить, да и нужно ли отвечать – настолько конструкция отдавала риторикой. Даже озадачились, нечто вспоминая… Все же первым нашелся Олег, что не диво. Вопрос вполне вписывался в русло его ощущений – на тот момент ему не помешал бы декомпенсатор давления, действия, правда, очагового.

– Лечиться нужно не лекарствами, а здоровым образом жизни, – загадочно изрек референт

– Как это? – смутилась Люся.

Олег недоуменно пожал плечами, состроил странную рожицу – будто не знал, что сказать.

– А если моя мать тяжело больна и врачи ничего поделать не могут? Все твердят: отечественных лекарств не изобрели, а на импортные бюджета не напасешься, – объявила Люся, цепким взглядом не выпуская заморского гостя из виду.

Референт поскреб лоб, потом затылок. Встал на ноги и оперся о стену спиной, подбоченившись.

– Да, похоже, ничего не изменилось за четверть века… – Олег поднял с пола лепесток розы, скатал его в шарик, после чего продолжил: – Валюта, импорт, дефицит… те же слова и тот же гопак меж обрывом и нарывом. Кроме, как посочувствовать, ничего предложить не могу. Ежели на ваш вопрос, Люся, отвечать серьезно, то в Америке нет не только бесплатной медицины и бесплатных лекарств, треть ее жителей лишены медстраховки и, стало быть, медуслуг вообще.

– Не может быть! – не верила своим ушам сердобольная дочь.

– Еще как может быть, – тихо, но весомо возразил референт.

Тут не проронившая с начала посиделок и слова Светлана воззрилась на Люсю и выдала:

– Чего ты со своими лекарствами лезешь?! Он что тебе – на спутнике домой слетает, пока такси подадут в «Ататюрк»? Не говоря даже, чего ради! Да и не мешало бы на часы взглянуть… Забирала бы Витяню, ведь завтра не поднимется. – Светлана резко наклонилась и продолжила шепотом: – Ну а то, что нам вдвоем побыть охота, догадаться трудно?

Светланин выговор оборвал Виктор:

– Хватит препираться, тут такое дожидается, букет и рядом не стоял!

Застрельщик придвинул к подругам стаканы. Они и на самом деле дышали южными ароматами, да еще эротикой и приключениями.

Посуда разошлась по подстанциям, формируя терпкий амбре – синтез абрикосового варенья и зловония дубовых бочек. Между тем утонченно-эротичный «Амаретто» не заинтересовал женский анклав. Больше того, товарки замкнулись и дружно выпали из беседы.

Люся лихорадочно соображала, как раскрутить Олега на жизненно важное для ее матери лекарство. Ее совершенно не занимало, что неоднократные попытки подрядить Исмаила, прочих мужчин-турок к добыче медикамента успеха не имели. Люся полагала: из-за незнания языка. А тут, если верить Виктору, настоящий воротила, главное же – мычать не надо!

Светлану, в отличие от товарки, охватили муки сомнений: лететь утром домой или остаться с Олегом? На одном полюсе ощущений сиротливо жались ее дети, по причине нелегкого, но кормившего семью ремесла, мать почти не знавшие. Их опекала младшая сестра, буквально валившаяся с ног от усталости. Кроме племянниц, она тащила на себе и их со Светланой парализованную мать, пару лет как лет прикованную к постели, и непутевого мужа, нигде не работающего. Другой полюс занимал сидевший рядом мужчина, но естество от него то впадало в восторг, то пускалось наутек…