Завещание волхва

– Об этом можешь не беспокоиться, – успокоил его старик. – Для таких благих дел у Ратмира был помощник…

Он хотел что-то еще сказать, но не успел. В открытое окно влетела ворона и, сев на подоконник, громко тревожно каркнула. Крошечный носик Тимофея озабоченно сморщился.

– Ты готов к тяжкому испытанию, мой мальчик? – спросил он.

– Еще одному? – воскликнул Олег. Его сонливость как рукой сняло. – Да сколько же можно! И что на этот раз?

– Скоро у нас будут гости, – сказал Тимофей. – Незваные, непрошенные, негаданные.

До них уже доносились звуки, издаваемые разъяренной толпой. И они неумолимо приближались. Это было похоже на шум урагана или морского прибоя. Из общего неясного гула иногда доносились отдельные выкрики. Это были угрозы и призывы к насилию.

– И часто у вас здесь такое? – стараясь сохранять хладнокровие, спросил Олег.

– Случается, – неопределенно ответил Тимофей. – Но ты не бойся. Пошумят у ворот, да разойдутся. Это не былые времена, когда языческих жрецов сажали на кол или сжигали живьем в их капищах.

– А я-то понять не мог, почему ограда дома вся в вмятинах и обожжена, – хмыкнул Олег. – И много моих предков закончили свою жизнь на колу?

– Были мученики, – кратко ответил старик, но вдаваться в подробности не стал.

Глава 21. Белозар находит союзника

Ближе к полудню на центральную площадь поселка Кулички, породив смерч из пыли, опустился небольшой вертолет ярко-желтого цвета. Благодаря дверцам с выпуклыми стеклянными окнами он был похож на гигантскую стрекозу, у которой на спине чудесным образом выросли стальные лопасти. Вид у металлического насекомого был устрашающий.

В тени, которую отбрасывал храм, прикорнула стая гусей. Сначала гуси, испуганно гогоча, бросились прочь, а потом вернулись, построившись в боевое каре. Подходя, они грозно шипели, вытягивая шеи, на неведомое чудовище.

Когда лопасти винта перестали вращаться, из вертолета на землю выпрыгнул низкорослый широкоплечий мужчина с густой гривой седых волос, ниспадающих ниже плеч. Он был одет в наглухо застегнутый плащ из светло-коричневой кожи. Шикнув на гусей, подошедших слишком близко, он огляделся. Площадь была пуста. Только у врат храма стоял юноша в потрепанной рясе с прыщавым глупым лицом, выражающим крайнюю степень изумления. Казалось, что он впервые в своей жизни видел вертолет, да еще в Куличках. И нельзя было исключить вероятность того, что сначала он принял винтокрылую машину за ангела, спускающегося с небес. Юноша забыл вынуть палец из носа, в котором сосредоточенно ковырялся до прилета вертолета, и так и замер, глядя на приближающегося незнакомца.

– Как твое имя, отрок? – спросил, подойдя, седовласый мужчина.

– В-в-владимир, – чуть заикаясь от растерянности, ответил юноша. И не преминул с гордостью добавить: – Назван так был в честь Владимира Мономаха, благоверного князя в Соборе всех святых, в земле Русской просиявших.

– Значит, ты сможешь мне сказать, кто является настоятелем вашего храма и где мне его найти, – с удовлетворением констатировал мужчина.

Но для юноши эта фраза была слишком сложной. Он не понял ее смысла и продолжал молча смотреть на незнакомца с тупым выражением лица. Единственное, что изменилось – он, наконец, вынул палец из носа. Прождав какое-то время ответа и не получив его, мужчина понял свою ошибку. И приступил издалека.

– Это церковь святых мучеников Феодора Варяга и сына его Иоанна? – спросил он, пренебрежительно кивнув на храм.

– Да, – односложно ответил юноша, и его лицо расцвело благодарной улыбкой. Теперь он понял вопрос, и его не затруднил ответ.

– Судя по твоей рясе, ты служишь в ней?

– Да, – подтвердил Владимир. И с не меньшей, чем отвечая о своем имени, гордостью добавил: – Звонарем.

– Кто настоятель вашего храма?

– Отец Климент.

– Где я могу найти его? В храме?

– Нет, – отчаянно замотал головой юноша. И почти благоговейно произнес: – Батюшка отдыхает после службы.

– Где?

– У себя дома.

– И где же его дом?

– А вот он, – сказал Владимир, показав пальцем на небольшую деревянную постройку с окнами в форме креста, приютившуюся на заднем дворе храма. И сразу же перекрестился, сложив пальцы щепоткой.

Мужчина с облегчением вздохнул. Допрос юноши сильно утомил его. Ничего больше не сказав, он направился к дому отца Климента.

– Спаси тебя Господь, – раздалось ему в спину.

Но мужчина, вздрогнув, не обернулся и ничего не ответил.

А Владимир еще долго смотрел ему вслед, раздумывая, зачем таинственному незнакомцу понадобился батюшка. Но так ни до чего и не додумался. И юноша перевел свой взгляд на вертолет, а его лицо снова выразило изумление. Владимир очень хотел подойти к вертолету ближе, но отчаянно боролся с этим желанием. Он хорошо помнил слова отца Климента, что любопытство есть смертный грех, поскольку именно из-за него праматерь Ева погубила себя и Адама, своего мужа, а с ним – и весь род человеческий.