Зависть богов (СИ)

Не успела. Прошел день, другой, все полные той же счастливой рутины. Раздался звонок, Корделия ответила, не взглянув на имя звонившего. Иных секретов у нее не было. Она, без колебаний, вела в присутствии Мартина самые щекотливые переговоры. Порой даже делала это преднамеренно. Ему нравилось чувствовать себя сопричастным. Нравилось разделять «взрослую» ответственность. Так гордится своей сопричастностью ребенок, которому впервые доверяют подержать штурвал, даже если флайер стоит на площадке с выключенным двигателем. Мартин гордился тем, что уличал некоторых собеседников во лжи, удерживая Корделию от заведомо невыгодной сделки. Корделия и сама знала, что сделка провальная, но великодушно уступала Мартину лавры провидца. Она не успела выключить громкую связь и активировать клипсу. Фраза женщины-офицера покатилась от рабочей зоны в гостиную полым титановым шаром.

— Четверть часа назад в космопорте Перигора совершил посадку транспортник «DEX-company».

Корделия щелкнула по сенсору, переводя звук с внешних динамиков на внутренние, но было уже поздно. Мартин вернулся.

Почему-то комм на его левой руке сразу бросился в глаза. Этот комм еще минуту назад лежал на маленьком столике у дивана. Мартин снял устройство, прежде чем отправиться в ванную, хотя комм к водным процедурам был стабильно индифферентен, так же как к перепадам температур или умеренному внешнему воздействию. Падение, швыряние, трясение впечатления не производили, а вот прямое попадание из гранатомета в некоторой степени влияло на работу.

Мартин это знал. Корделия подозревала, что дотошный киборг уже провел полевые испытания, чтобы убедиться в надежности прибора. И все же соблюдал некоторый техно-этикет. Возможно, демонстрируя таким образом доверие или, напротив, провоцируя на злоупотребление хозяйскими полномочиями. Корделия не питала иллюзий — он продолжал ее проверять. Правда, метод тестирования сменил на более щадящий.

— Мартин, пожалуйста, это ничего не значит. Да, они прилетели. Их вызвал идиот Монмут. Добился разрешения.

— Ты знала, — тихо проговорил Мартин.

Отрицать опасно и бесполезно.

— Да, — ответила она со вздохом, — знала. Он позвонил мне, когда мы были у моря. Я осталась у флайера, а ты побежал к воде. Ты не мог меня слышать. Тогда я посчитала это за удачное стечение обстоятельств. Ты ничего не узнаешь, а, следовательно, не испугаешься. Для меня это послужило решающим стимулом. Я хотела тебя уберечь. От тревог и страхов. Чтобы ты не вздрагивал от малейшего шороха, не прятался, не смотрел со страхом в небо. В конце концов, это мой долг, мои обязательства. Я несу за тебя ответственность.

— Да, я помню. Ты говорила. Мы в ответе за тех, кого приручили…

«Жанет», черт бы ее подрал!

— Но ты меня обманула, — безжалостно добавил Мартин. — Я знаю, люди используют эту разновидность лжи — умолчание. Это как бы и не ложь вовсе, а примечание к контракту мелкими буквами. Виновен уже не тот, кто солгал, а тот, кто этим примечанием пренебрег.

— Значит, не отдашь?

Мартин отрицательно качнул головой. Более того, он положил правую ладонь на комм так, что указательный палец приходился на тот самый пусковой сенсор.

— Хорошо, — ответила Корделия, — как знаешь. Ничего другого мне не остается.

Глаза Мартина предостерегающе полыхнули. Корделия усмехнулась. Готовится к противостоянию с имплантатами. «Ну уж нет, такого удовольствия я тебе не доставлю».

Она вышла из зоны гостиной и оказалась на кухне. Мартин настороженно за ней следил. Корделия двигалась нарочито медленно, даже лениво. «Думаешь, что все знаешь про людей? А вот и нет, ничего ты не знаешь. Люди бывают разными. И решения эти люди принимают тоже разные».

За свой гормональный фон Корделия была спокойна. И за пульс, и за давление. Все показатели подскочили еще полчаса назад, когда позвонила Элис, и держатся на тех же границах. Выше у нее не бывает. Ее атрофированные эмоциональные блоки на более выраженную реакцию не способны. Интересно, учел это Мартин или нет? Все так же неспешно Корделия приблизилась к стойке с кухонными принадлежностями. Выглядело так, будто она раздумывает, а не заварить ли чая покрепче или не запустить ли кофеварку. Она провела кончиками пальцев по выстроившимся в идеальном порядке вилкам, десертным и чайным ложкам. Ей нужна ложечка, чтобы зачерпнуть желе или конфитюр, чтобы капелькой фруктовой прозрачной массы украсить фигурную тартинку… Ее рука зависла над старинным, еще привезенным с Земли серебряным набором и тут же метнулась в сторону, к семейству титановых кухонных лезвий.

Семейство было многочисленным, разнокалиберным. Лезвия — широкими, узкими, волнистыми, продолговатыми, но с общей родственной особенностью — безупречной режущей кромкой. В руку прыгнул кто-то из племянников, чуть длиннее ладони, инструмент деликатный и легкий. Едва ощутив, как рукоятка обосновалась под пальцами и приняла требуемую форму, Корделия полоснула ножом по левому предплечью…